Илья Пожидаев
6 июня 2017 года Президент России Владимир Владимирович Путин заявил о том, что войну России и США «никто бы не пережил», прозрачно намекнув тем самым на то, что военный потенциал России и США примерно равен. Что ж, уже неплохо. Но если силы паритетны – и при этом враждебны (по крайней мере, как об этом теперь официально заявляется), то очевидно, что необходима нейтрализация одной из сил, дабы одна сила взяла верх над другой. В противном случае рано или поздно погибнет весь мир. Для того, чтобы не допустить глупостей со стороны США, нам необходим пацифизм. Об этом наши высшие должностные лица, в том числе и Путин, почему-то не говорят. Пока что у нас пацифизма нет, а есть он только у США – соответственно, только им сегодня и дозволительно творить кровавые глупости. Однако дело в том, что подавляющее большинство людей почему-то понимает пацифизм некорректно, то есть просто как доктрину всеобщего миролюбия. Так вот это не так – даже, можно сказать, совершенно не так. Впрочем, об этом – подробнее.
Планетарное пацифистское движение как таковое зародилось в 1864 году в Швейцарии. И началось оно с Международного комитета Красного Креста. Создателем данного движения был писатель, журналист, бизнесмен и активный общественный деятель Анри Дюран. По официальной версии, Анри Дюрана так неприятно впечатлила битва при Сольферино в 1859 году, что он взял – да и создал Международный комитет Красного Креста, который вдруг стал помогать всем и вся – разумеется, беспристрастно и всеобъемлюще. Известно, в частности, что Красный Крест финансировал и народовольцев (ставших потом «чайковцами»), и опальных революционеров 1905-1907 годов, и большевиков, и жертв ОГПУ, и сионистов в Палестине, и много кого еще. Очень он, этот пацифистский Комитет, разносторонний и непостоянный. В 1999 году Международный комитет Красного Креста открыто заявил в СМИ о том, что помогал ряду нацистских преступников бежать в Латинскую Америку, дабы не попасть под суд, а затем помогал им беспрепятственно посещать Европу. И сегодня Красный Крест поддерживает и бандеровцев, и ополченцев – одновременно. Хорошо быть пацифистами планетарного масштаба: всех делаешь обязанными себе – соответственно, все – «друзья».
Создатели ядерного оружия – тоже все пацифисты как один. Известно, в частности, что Эйнштейн и Оппенгеймер писали президенту Трумэну слезливые письма с просьбой не допускать распространения созданного ими же ядерного оружия, а Оппенгеймер еще и ратовал за «международный», он же американский, контроль в ядерной сфере. Эйнштейн даже всякие забористые образы придумывал: дескать, Четвертая Мировая будет вестись палками и камнями, если дело пойдет так же.
Довольно-таки интересно получается: всесокрушающую бомбу у этих ребят, значит, хватило мозгов создать, но вот прямо до момента ее создания творцы не понимали, к чему это может привести, нет-нет, этого они предвидеть никак не могли, это слишком сложно для них, «озарение» накатило лишь по создании. А в сухом остатке на тот момент получалось следующее: атомной бомбой располагали только США, сами они ее, понятное дело, ликвидировать не собирались, но (тоже, знамо дело, из соображений пацифизма и «гуманизма») не допускали наличия ядерного оружия в других странах. Пацифизм, как обычно, выходил односторонним. Впрочем, односторонность легко отслеживаема и по письму Эйнштейна Рузвельту, где он прямо-таки упрашивал президента разрешить ему начать ядерные разработки. Мнение, как видно, менялось диаметрально, но пацифизм при этом оставался.
«Гуманизм» ученых-ядерщиков с удовольствием подхватил и влиятельнейший в истории финансово-биржевой воротила Бернард Барух. Это человек, инициировавший создание Агентства по атомным разработкам, которое должно было подчиняться спецслужбам США и Президенту США непосредственно, а известно, что и Вильсон, и Рузвельт были назначенцами того самого Баруха. Проще говоря, вся атомная энергетика планеты, по этому проекту, переходила под его «гуманный» финансовый контроль. Только вето СССР в ООН спасло мир от тотального ядерного контроля со стороны финансиста Баруха. Интересно, что в автобиографии Барух до крайности досадует по этому поводу, открыто и на полном серьезе прописывая, что это он, Барух, просто желал «гуманизма», а монополией на «гуманизм» может обладать только и исключительно американский финансовый капитал. Эдакий «гуманизм» с ядерными кулаками.
А потом у нас был такой пацифист – Андрей Дмитриевич Сахаров. Тоже когда работал над водородной бомбой, конечно же, не предвидел и не мог предвидеть никаких таких последствий – это ему потом «озарение» было. Уже после получения академика, трижды Героя Социалистического Труда, Ленинской премии и Сталинской премии. Так вот когда Андрея Дмитриевича «озарило», он вдруг понял, что кормивший его и давший ему славу, в том числе скандальную, режим – «кровавый», «деспотичный», в нем попираются «права человека», «общечеловеческие ценности» – и так далее и тому подобное. Существенное внимание в своих проповедях Андрей Дмитриевич уделял вопросам милитаризации: дескать, экономику Советского Союза сожрал милитаризм, при этом американская экономика, само собой разумеется, практически свободна от этого изъяна. Американская система у Андрея Дмитриевича была вообще практически свободной от каких бы то ни было изъянов – там одни сплошные «права человека», «гласность» и «общечеловеческие ценности». Снова такой вот инсайдерский и однобокий пацифизм.
Есть сейчас пацифист мирового уровня, кодовое обозначение которого – «Далай-Лама XIV» (настоящее имя – Нгагванг Ловзанг Тэнцзин Гьямцхо). Это до крайности влиятельный китаец, которого поставили главным буддистским проповедником, и который активно проповедует тибетский сепаратизм, а также американский «гуманизм» и необходимость включаться в глобализационные процессы. Направленность проповедей «Далай-Ламы XIV» такая (если вкратце): Китай аннексировал Тибет, Китай и вообще практически весь мир – агрессивны и милитаристичны просто по своей природе, тогда как американский мир, отстаивающий свои ценности, – априори гуманистичен, и кто с этим не согласен, кто не хочет интегрироваться под американскими лозунгами, того надо, по сути дела, вычеркнуть из истории. Посыл таков: Америка по умолчанию добра, все ее противники по умолчанию агрессивны, тупы и вооружены до зубов.
Было и есть еще великое множество западных и прозападных пацифистов, разного уровня и разной направленности, и консолидирующей силой наиболее активных и признанных из них была и остается Нобелевская премия. Первая женщина-пацифист, которая получила эту высокую награду, – это Берта Зуттнер, автор, кстати говоря, весьма неплохой книжки под названием «Долой оружие!», в которой она по ходу всего сюжета прозрачными намеками желает противникам пацифизма мучительной смерти на полях сражений, дабы те на своей шкуре убедились, как плох милитаризм. Вот такая вот «гуманистичная» тетя. Есть, кстати, версия о том, что именно Берта Зуттнер склонила Альфреда Нобеля к учреждению премии – строго пацифистской направленности. Одним из первых Нобелевских лауреатов вообще был вышеупомянутый Анри Дюран, а его детище – Красный Крест – получало Нобелевскую премию аж трижды. Нобелевскую премию получали упомянутые выше Сахаров, «Далай-Лама XIV», Эйнштейн, Оппенгеймер, еще многие-многие другие. Кстати говоря, великий физик Арнольд Зоммерфельд, не пожелавший играть в эти пацифистские игры, Нобелевскую премию так и не получил. Как не получил ее и, скажем, Шри Чинмой – активнейший проповедник не односторонней, а подлинно всеобщей демилитаризации.
Принципиальная, если можно так выразиться, заслуга Нобелевской премии состоит еще и в том, что она консолидирует собою пацифизм, экологизм, ЛГБТ и атеизм, вырабатывая некую корпоративную культуру и идеологическую унифицированность своих лауреатов. Практически все экологисты и гомо-активисты, которые получили данную высокую награду, – одновременно проталкивали еще и пацифизм вперемешку с лютым атеизмом. Из четырех людей, дважды получивших Нобелевскую премию, – все проповедовали «гуманизм» (несмотря на то, что двое из них занимались ядерной физикой) и «научный атеизм». Поразительное нобелевское единообразие. Практически штамповое.
Возникает риторический вопрос: а почему же пацифисты, если они такие пацифисты, до сих пор не собрались – и не приняли единогласного решения о публичном уничтожении вообще всего оружия на планете Земля? Ну, чтобы разом ударить по проблеме – и решить ее в корне. И почему бы им самим не отказаться от зачастую своих же собственных исследований, конечным итогом которых может стать массовое уничтожение людей? Ответ прост: потому, что не затем они работают, и не за то им платят. Смысл в том, что есть определенные выгодоприобретатели, у них есть доступ к значительным ресурсам, в том числе к вооружению, и в том числе, массового уничтожения, и этим самым выгодоприобретателям хочется принимать императивные решения и претворять их в жизнь – абсолютно безраздельно и неограниченно, а для этого, понятное дело, требуется обезоружить конкурентов. С этой-то целью и открываются пацифистские глотки. И открывает их не только Запад (хотя, конечно, в основном он).
Надо, наверное, напомнить уважаемой аудитории, что и у Советского Союза была своя пацифистская бригада за рубежом (хоть и не такая могучая, как у американцев). Ну, то есть как своя – понятное дело, что там состояли не граждане СССР Иванов-Петров-Сидоров и Ко. Советская агентура активно обрабатывала зарубежных пацифистов, на их территории, – разумеется, главным образом, на территории первейшего и главнейшего врага – США. На территории США, в частности, действовали так называемые «йиппи» и «Черные пантеры». Сегодня принято как-то замалчивать их активность, а зря. В свое время, до позорной дегенерации Советского Союза во второй половине 80х годов, – они были весьма осязаемой политической силой.
Йиппи и «Черные пантеры» были чернокожими американскими коммунистами, всецело поддерживающими политику СССР – и всецело осуждающими агрессивную милитаристскую политику США. Йиппи эксплуатировали идеологию пассивного миролюбия, «Черные пантеры» – чернокожего миролюбия с оружием в руках. Йиппи формировались в основном из среды хиппанов, а посему имели до крайности иллюстративный символ собственного движения: конопляный листок на фоне красной пентаграммы, а та, в свою очередь, – на черном фоне. Эдакий синкретизм. Символом же «Черных пантер» была мускулистая и скалящая клыки черная кошка, как бы наползающая на смотрящего – и готовая вот-вот броситься. То есть «Черные пантеры» даже символически были довольно-таки мобильны – и готовы были прилепиться, в сущности, к любой антиамериканской идеологии, но коль скоро сильнее всех тогда была идеология СССР, то и прилепились они, в конце концов, к ней.
В 1968 году йиппи устроили в Чикаго (ну, и вообще по всем США, но в Чикаго – наиболее масштабно) грандиозный, как сейчас принято говорить, флэшмоб, суть которого состояла в том, что многие тысячи йиппанов парализовали работу магазинов, предприятий, других инфраструктурных объектов. Группы наглухо укуренных людей садились на железнодорожные пути, блокировали трассы, мешали учреждениям работать, пытались спустить ЛСД в водопровод, ломились даже на объекты энергетики – с тем, чтобы привлечь внимание общественности к тому, что вся американская инфраструктура работает исключительно на милитаризацию (что, собственно, и недалеко от истины). Среди 18 требований звучали: прекращение войны во Вьетнаме и прекращение политических репрессий в США. Провокации в должном объеме в итоге не состоялись, но, разумеется, вслед за ними пошла волна арестов, судов и прочего подобного, что, собственно, лишь разрекламировало «миролюбивых» йиппанов: дескать, американские милитаристы душат чернокожих борцов за свободу (а йиппаны были, надо повториться, в основном чернокожими). В том же 1968 году йиппи осуществили второй флэшмоб, не менее провокационный, но при этом, как ни странно, значительно менее резонансный, – выдвинули на пост Президента США поросенка Пигасуса.
Не отставала и партия «Черных пантер». Первоначально она формировалась как движение чернокожих фашистов, читавших и слушавших абсолютно фашистские проповеди Мальколма Икса, а также «Негров с пистолетами» Роберта Уильямса. В дальнейшем же, с активизацией таких персонажей, как Хью Ньютон и Анжела Дэвис, партия приобрела радикально-антиамериканско-прокоммунистический окрас. «Черные пантеры» стали делать акцент уже не только на антимилитаризации (хотя и на ней тоже – в частности, они требовали освободить негров от военной службы в США), но и на том, что американский милитаристский режим притесняет тружеников и женщин. На поприще такого рода пропаганды более всех преуспела чернокожая феминистка Анжела Дэвис, ставшая впоследствии культовой правозащитной фигурой.
Также хотелось бы припомнить Международную Ленинскую премию (до 1955 года она была Международной Сталинской премией). Вручалась она с универсальной формулировкой: «За укрепление мира между народами». Это была своего рода социалистическая альтернатива буржуйской Нобелевской премии Мира, хотя и денежно – куда скромнее: первоначально, в 1949 году, размер премии составлял 100 тысяч тех рублей, а с 1961 года – 25 тысяч рублей. Но не в рублях и даже не в долларах дело, а дело в том, что эта премия в львиной доле случаев вручалась борцам с американским воинствующим империализмом за рубежом: Полю Робсону, Говарду Мелвину Фасту, Рокуэллу Кенту, той же Анжеле Дэвис, некоторым другим. Подавалось (и, надо сказать, совершенно справедливо), что миру между народами угрожает, в первую очередь, империалистическая экспансия. Так, собственно, и есть, ведь ни для кого теперь не секрет, что технология империализма основывается именно на расово-национальных и межконфессиональных конфликтах. Но тогда это надо было разъяснять.
Так что когда человек говорит о том, что-де американские технологии хитрее, мудренее и так далее и тому подобное, нежели советские, – этот самый человек, скорее всего, просто не знаком с вопросом. Все у нас было – и применялось не менее успешно, чем проамериканские фриковые технологии в СССР. Победили-то в итоге не технологии, а предательство иудушек Горбачева и Лукьянова, а тут ни ядерные бомбы, ни пацифизм – совершенно ни при чем, хотя, конечно, Мишка проводил и разоружение, и пиар-кампании всевозможных пацифистов-антисоветчиков, и много всего еще разного да омерзительного. Ну, ладно, это уже отдельная тема, речь сейчас не об этих пакостниках в Партии… Речь все же о пацифизме.
Так вот ничего хитрого в пацифизме как таковом нет. И везде он, этот самый пацифизм, абсолютно одинаков. Берется определенный засранец с подходящей биографией (в США – желательно «угнетенный» чернокожий, в СССР/РФ – желательно сидевший либо очень на это нарывающийся), далее этот засранец начинает громко орать о «кровавом режиме» – и этот его ор «почему-то» мгновенно разлетается в СМИ/Интернете. Ничего мудреного. Просто стран – носителей пацифизма как оружия массового уничтожения всегда было очень мало. Сейчас такая страна одна – США. У нас сейчас почему-то маловато внимания уделяется пацифистской работе за кордоном. А очень напрасно, ведь, как справедливо заметил наш Владимир Владимирович, войну США и России «никто бы не пережил». Вот и надо сделать так, чтобы у них не было сил, которые бы вжарили так, что «никто бы не пережил», – и чтобы у нас при этом эти силы были в наличии и в боеготовности. К этому, собственно говоря, и надо всеми силами стремиться.
Что же до усредненного образа активиста пацифизма, то можно сказать следующее: среднестатистический пацифист – это паскуда конченая. Если он диванный, то это, как правило, просто буйный сумасшедший (как правило, городской), наслушавшийся вражеских бредней. Если же он в активе и на виду, то это обычно существо, ничего толком не умеющее, кроме как шумно горланить, фундаментально пиарясь за счет вражеских грантов. Ничего связного ни один рядовой пацифист никогда не скажет – и по определению не способен сказать, потому что его задача – выкрикивать вредные режиму слоганы. Есть, конечно, высоколобые академические пацифисты, занимающие высокие посты, но и они не в состоянии, как пел Бутусов, ходить по грязной дороге, не выпачкав ног. Вместе с тем, этот паскудский ресурс категорически необходим. И он необходим даже больше, чем ракетно-ядерный потенциал. Вражеские ракеты нейтрализуются, в первую очередь, не системами ПВО, а паскудами-крикунами либо государственными изменниками. И история, в том числе наша, это неоднократно доказывала.
Что же мы имеем в сухом остатке? А вот что… Пацифизм – это отнюдь не идеология отказа от оружия и войн. Вовсе нет. Это идеология обескровливания противника. Пацифизм – он всегда на экспорт. Надо свалить режим и систему – внедряют поганцев-пацифистов. Как паразитов в здоровый организм – чтобы на теле начали сперва образовываться кровоточащие и гнойные волдыри, а потом чтоб началась гангрена, охватывающая все большую и большую площадь пораженного пацифистской заразой организма – пока тот, наконец, не загнется в агонии.
Обозначать собственную неагрессивную, но неукоснительно нацеленную на самозащиту, позицию мы вроде бы научились, и спасибо за то Владимиру Владимировичу лично. Теперь осталось сформировать (вернее, воссоздать) крепкую пацифистскую бригаду, которая бы крушила врагов на их территории. Это немаловажный компонент глобального противостояния – и, весьма вероятно, залог успеха в таковом. Послушайте и почитайте Майкла Мура, Ноама Хомски, Джульетто Кьезу, других – они же просто с распростертыми объятьями идут к нам навстречу! Надо просто их не отталкивать – ну, и желательно подкидывать им серьезную денежку за, без иронии, тяжкий труд на этом сволочном пацифистском поприще за кордоном.
Илья Пожидаев
khazin.ru/articles/160-globalnaja-samoorganizatsija/42148-jadernoe-oruzhie-i-patsifizm 07.06.2017 в 21:06
lgz.ru/blog/Potok-Soznaniya-87/
|