Андрей Шитов, ТАСС
Почти полвека назад советский диссидент Андрей Амальрик написал эссе «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года». Постановка вопроса в духе знаменитой антиутопии Джорджа Оруэлла изначально выглядела нелепой, но оказалась близка к пророческой
Когда в 1991 году СССР распался, создалось впечатление, будто однополярный Pax Americana впредь будет незыблем. Через год в США вышла и обрела всемирную известность книга политолога Фрэнсиса Фукуямы, провозглашавшая «конец истории». Правда, упоение американцев своей «всемирно-исторической победой» в холодной войне было омрачено чудовищными терактами 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне. Но и после этого, как я много раз убеждался, политики и политологи пренебрежительно отмахивались от вопросов о том, почему вслед за рухнувшей восточной «башней» мировой геополитики вдруг зашаталась и стала осыпаться и западная.
Прошло с тех пор по историческим меркам всего ничего, а ситуация изменилась почти до неузнаваемости. К власти в США пришел внесистемный политик — популист и протекционист Дональд Трамп, требующий «вернуть Америке величие». Традиционный истеблишмент принял его в штыки, обвинил в «сговоре» с Москвой и раздул такую антироссийскую истерию, что даже о холодной войне с СССР ее американские ветераны вспоминают теперь с ностальгией.
Фукуяма пишет ныне о кризисе западной демократии и либерального миропорядка. В прошлом году вышло его эссе «Америка: несостоятельное государство» с подзаголовком «Политическое загнивание Америки заражает весь мировой порядок. Дело может быть столь же серьезным, как советский коллапс».
А одна из популярных книг нынешнего года в США — работа видного либерального политолога Роберта Катнера «Может ли демократия пережить глобальный капитализм?». По содержанию это полемика против «утопической веры в саморегулирующиеся свободные рынки», а также «наивной веры в то, будто углубление глобализации ведет к распространению как либерального капитализма, так и либеральной демократии».
В этот контекст Катнер вписывает и избрание Трампа, а также подъем праворадикальных партий в Европе. А на вопрос о том, жизнеспособна ли современная западная демократия, автор отвечает: «Надеюсь, да». Но тут же добавляет: чтобы она устояла, «потребуется меньше капитализма и больше демократии».
Закат золотого века
Катнер считает, что золотым веком для Америки было тридцатилетие после окончания Второй мировой войны. «Послевоенная система была уникальной в истории капитализма, — пишет он. — Экономика по обе стороны Атлантики росла рекордными темпами и в то же время обеспечивала большее равенство». Именно тогда были заложены основы процветания американского «среднего класса».
Достигалось это, по убеждению специалиста, за счет обуздания «хищнического капитализма» в рамках «Нового курса» Франклина Рузвельта в свете уроков предвоенной Великой депрессии.
Банковская сфера и перемещение капиталов жестко контролировались.
Было легализовано и приобрело широкий масштаб профсоюзное движение. Финансировались крупные государственные экономические проекты.
Влияние частного капитала в политике сознательно сдерживалось. Вообще, учитывались уроки прихода к власти в Германии и Италии фашистских режимов, развязавших Вторую мировую войну, а также существование СССР как реальной альтернативы капиталистическому строю.
Действовала прогрессивная шкала налогообложения, высшая ставка которой вплоть до 1964 года составляла в США 91 (!) процент.
Законом ограничивалось ростовщичество.
Катнер называет такой подход «национально управляемым капитализмом» (кстати, его работы знает и ценит известный «экономический националист» Стивен Бэннон, который при Трампе одно время был главным идеологом Белого дома).
Он горько сожалеет о том, что с середины 1970-х годов послевоенный подход начал демонтироваться большим бизнесом, вновь перехватившим политическую инициативу.
В итоге на смену этому подходу пришел курс на глобализацию и ослабление рыночного регулирования в духе доктрины laissez-faire (невмешательство в экономику), подхваченной и профильными международными организациями — МВФ, Всемирным банком, ВТО.
К началу нынешнего столетия, по свидетельству специалиста, все до единого финансовые ограничения рузвельтовского «Нового курса» в США были «либо отменены, либо ослаблены неисполнением».
«Боль ради прогресса»
Более того, догмы laissez-faire стали навязываться и всему миру.
Журнал New Yorker пишет, комментируя книгу Катнера, что «с 1980-х годов развивающиеся страны столкнулись с тем, что требования свободной рыночной доктрины включались в заемные соглашения: банкиры отказывались предоставлять кредиты до тех пор, пока страны не соглашались снять контроль над потоками капитала, сбалансировать бюджет, ограничить налоги и социальные расходы».
Все это стало известно, как «вашингтонский консенсус», требующий «боли ради прогресса». Как он навязывался клиентам МВФ, я не раз наблюдал с близкого расстояния, освещая работу Фонда в Вашингтоне.
Речь идет о пресловутой шоковой терапии, на которой при переходе к свободному рынку настаивали под диктовку Фонда реформаторы в разных странах, включая Россию. Собственно, и по сей день продолжают настаивать — в частности, на Украине.
Вышло боком
Впрочем, и самому Западу рыночная вольница тоже вышла боком. Достаточно сказать, что в 2007−2008 годах финансовый кризис, зародившийся на Уолл-стрит, едва не обрушил американскую, а с ней и всю мировую экономику. Помню, Барак Обама встретился тогда с хозяевами 13 крупнейших коммерческих банков страны и предупредил олигархов, что те рискуют попасть «на вилы» народного гнева. Это прямая цитата.
Кстати, регуляторные гайки, которые тогда все-таки слегка прикрутили, Трамп теперь снова с энтузиазмом откручивает.
Еще одним последствием глобализации стала фактическая деиндустриализация Америки. Верхи убедили себя, что страна проживет экспортом финансовых услуг и современных технологий. Промышленники охотно перенесли производство за рубеж, где и экологические, и трудовые, и прочие стандарты пониже.
Но ударило это по самой Америке. По подсчетам экономистов, на которых ссылается тот же New Yorker, в 1999–2011 годах США из-за торговли с одним только Китаем утратили 2−2,4 млн рабочих мест. В 2010 году реальный срединный заработок американских трудящихся самого продуктивного возраста был на 4% ниже, чем в 1970 году. Не удивительно, что Трамп ведет теперь торговые битвы с тем же Китаем и Европой и добивается возвращения в США промышленных предприятий.
Наконец, у всех на устах и такой бич эпохи глобализации, как быстрый рост имущественного неравенства. В 2013 году француз Тома Пикетти опубликовал книгу «Капитал в XXI веке», в которой показал, что когда норма прибыли на капитал стабильно превышает темпы роста ВВП, концентрация богатств растет. Богачи богатеют, а основная масса людей нищает. Это прямо проецировалось на то, что реально происходит и в США, и в Европе. Экономический трактат стал мировым бестселлером с миллионными тиражами.
«Оптимизм иссяк»
Катнер считает, что «на сегодняшний день демократический капитализм» стал «противоречием в терминах».
«Ограничивая права трудящихся, развязывая руки банкирам, позволяя корпорациям уклоняться от уплаты налогов и не давая странам обеспечивать свою экономическую безопасность, голый капитализм наносит удар по самым основам здоровой демократии», — утверждает исследователь.
И тревогу бьет не он один. Еще в январе 2016 года — до избрания Трампа — гарвардские ученые Роберто Фоа и Яша Маунк представили конкретные доказательства того, что американцы, особенно молодежь, отворачиваются от демократии и испытывают все более явную тягу к «сильной руке». Например, в так называемом поколении тысячелетия, то есть среди тех, кто родился в 1980-х годах и позже, менее 30% считают принципиально важным для себя жить при демократии. Среди американцев, появившихся на свет перед Второй мировой войной, таких людей более 70%.
В отчетах о своей работе соавторы описывали разные причины усиления антидемократических настроений в Америке, причем не только среди маргиналов, но и среди элит. Но главное объяснение было простым: дескать, прежде «на протяжении двух столетий большинство американцев знали, что будут жить лучше родителей, и ждали того же для своих детей», а теперь «подобный оптимизм иссяк».
Я и сам, когда меня об этом спрашивают, обычно говорю то же самое. А недавно нашел у известного философа и культуролога Бориса Гройса напоминание об историческом контексте ситуации. Описывая настроения своих нью-йоркских студентов, не уверенных в завтрашнем дне и хватающихся за любую работу, он, прежде всего, напомнил, что «после краха социализма произошел крах и демонтаж социального государства на Западе». Молодежь крайне напугана, а отсюда и рост национализма, и упования на патернализм властей, пояснил Гройс.
«Теряют веру в капитализм»
Все это легко вписывается в буквально сиюминутную предвыборную политическую практику в США. Опрос Gallup в середине августа принес поразительный результат: впервые за время наблюдений менее половины американских демократов (47%) сейчас позитивно относятся к капитализму как системе, а 57% положительно смотрят на социализм (среди республиканцев соотношение обратное: 71% к 16%). Молодежь в возрасте от 18 до 29 лет в целом настроена в пользу социализма: 51% к 46%. Журнал Newsweek признал, что демократы «теряют веру в капитализм» и «сдвигаются все дальше от центра».
У этой тенденции есть уже и живое олицетворение — молодая социалистка Александрия Окасио-Кортес. После ее победы на первичных выборах председатель Национального комитета Демпартии США Том Перес поздравил ее с успехом и заявил, что она «представляет будущее партии».
Соответственно, перестраиваются на марше и нынешние лидеры. Руководители демократических фракций в Конгрессе Нэнси Пелоси и Чак Шумер разработали к выборам программу «Лучший курс» — по аналогии с рузвельтовским «Новым курсом». Сенатор Элизабет Уорнер, в которой видят потенциальную участницу президентских выборов 2020 года, на днях выдвинула законопроект под красноречивым названием — «Акт о подотчетном капитализме». Обо всем этом пишет в рецензии на книгу Катнера сетевой ресурс «По-настоящему ясная политика».
Создание прецедента
Конечно, все это не означает, будто кто-то уже собрался хоронить американскую демократию. Согласно той же рецензии, ее вполне можно спасти с помощью мер «левого популизма». Общий вывод сводится к тому, что «демократия может устоять в условиях глобального капитализма, только если сделает его менее глобальным и менее капиталистическим».
В свое время и гарвардцы Фоа и Маунк задавались вопросом: «Может ли политическая система в таких стабильных с виду демократиях, как США, быть менее непоколебимой, чем кажется?» Ответ их сводился к тому, что «будущее демократии неопределенно». С одной стороны, ждать скорого краха пока вроде бы нет оснований, с другой — «сигналы тревоги достаточно очевидны, и было бы глупо их игнорировать».
Собственно говоря, сейчас в Америке на наших глазах как раз и создается такой исторический прецедент.
Андрей Шитов, ТАСС
tass.ru/opinions/5505291
Опасный глобализм: почему американцы боятся за свою демократию - Мнения ТАСС
30.08.2018, 15:00
news-front.info/2018/08/30/opasnyj-globalizm-pochemu-amerikantsy-boyatsya-za-svoyu-demokratiyu/ 30.08.2018, 18:00
|