Президент САР Башшар Аль-Асад дал интервью американскому телеканалу "CBS News".
Ниже приводится полный текст интервью с сайта агентства САНА:
Чарли Роуз: Господин президент, большое спасибо за эту возможность поговорить с Вами в данный очень ответственный момент, так как президент США обратится к народу на этой неделе. Как Вы знаете, в Вашингтоне идет важный разговор, и важнейшие события происходят здесь, в Вашей стране. Ожидаете ли Вы авиаударов?
Президент Аль-Асад: Пока Соединенные Штаты не подчиняются международному праву и попирают Устав Организации Объединенных Наций, мы должны опасаться, поскольку они способны на все. Учитывая ложь, которую мы слышали за последние две недели от высокопоставленных чиновников администрации США, мы должны рассчитывать на худшее.
Чарли Роуз: Вы готовы к этому?
Президент Аль-Асад: Мы живем в трудных условиях в течение последних двух с половиной лет и готовимся к любой возможности. Однако это не значит, что если ты готов к этому, то дела будут лучше. Нет, с каждым безумным ударом, с каждой бессмысленной войной будет только хуже.
Чарли Роуз: Что Вы имеете в виду под словом "хуже"?
Президент Аль-Асад: Хуже в смысле последствий, потому что никто не может предсказать вам последствия первого удара. Мы говорим о целом большом регионе, а не только о Сирии. В этом регионе все взаимосвязано. Если вы наносите удары куда-либо, то должны ожидать последствий где-то в другом месте, в различных формах, которых вы не ожидаете.
Чарли Роуз: Вы полагаете, что если на самом деле будет нанесен удар, то будут и ответы для Соединенных Штатов от Ваших союзников в других странах - от Ирана, "Хизбаллы" и других?
Президент Аль-Асад: Как я уже сказал, это может принять различные формы, прямые и косвенные. Прямые - когда граждане или правительства хотят мстить. Косвенные – это если во всем регионе распространятся нестабильность и терроризм, что напрямую повлияет на Запад.
Чарли Роуз: Были ли у Вас разговоры с Россией, Ираном или "Хизбаллой" о том, как нанести ответный удар?
Президент Аль-Асад: Мы не обсуждаем этот вопрос в правительстве, но мы обсуждаем последствия. Это более важно, потому что иногда последствия могут быть большими, чем от удара. Любой американский удар нанесет не больше разрушений, чем уже нанесли террористы.
Чарли Роуз: Но некоторые полагают, что это может склонить чашу весов в пользу мятежников и привести к свержению Вашего правительства.
Президент Аль-Асад: Совершенно верно. Любой удар будет прямой поддержкой ответвлений "Аль-Каиды" – таких как "Джебхат Ан-Нусра" или "Исламское государство Ирак и Левант". Вы правы – это будет их прямой поддержкой.
Чарли Роуз: Речь идет о химической войне. Давайте поговорим об этом. Вы одобряете использование химического оружия, отравляющих веществ? Как Вы думаете, это является подходящим инструментом войны?
Президент Аль-Асад: Мы против любого оружия массового уничтожения, будь то химическое или ядерное.
Чарли Роуз: Значит, Вы против использования химического оружия?
Президент Аль-Асад: Да, и не только я. От имени государства и правительства мы внесли предложение в ООН в 2001 году, чтобы избавить весь Ближний Восток от оружия массового уничтожения. И тогда США выступили против этого предложения.
Чарли Роуз: Но Вы не подписали конвенцию о запрещении химического оружия.
Президент Аль-Асад: Пока нет.
Чарли Роуз: Почему?
Президент Аль-Асад: Потому что у Израиля есть оружие массового уничтожения, и он также не подписал конвенцию. Израиль оккупировал нашу землю. Поэтому мы говорили о Ближнем Востоке в целом, а не только о Сирии или Израиле. Решение должно быть всеобъемлющим.
Чарли Роуз: Считаете ли Вы химическую войну эквивалентной ядерной войны?
Президент Аль-Асад: Я не знаю. Мы еще не испытали этого на себе.
Чарли Роуз: Но Вы - глава государства и понимаете последствия применения того или иного оружия.
Президент Аль-Асад: Возможно, оно различно с технической точки зрения, но с точки зрения морали – это одно и то же.
Чарли Роуз: Одно и то же?
Президент Аль-Асад: Да. В конце концов, убийство – это убийство, геноцид - это геноцид. Иногда вы можете убить десятки тысяч или сотни тысяч людей, имея лишь традиционное оружие.
Чарли Роуз: Если так, то почему у Вас есть такие запасы химического оружия?
Президент Аль-Асад: Мы не будем обсуждать этот вопрос в СМИ. Мы никогда не говорили, что оно у нас есть или что его у нас нет. Это вопрос внутрисирийский, военный, и и мы никогда его не обсуждаем в СМИ.
Чарли Роуз: Сегодня газета "New York Times" написала, что лидеры Сирии накопили крупнейшие запасы химического оружия с помощью бывшего Советского Союза, Ирана, а также западноевропейских поставщиков, даже нескольких американских компаний. По данным американских дипломатических кругов и спецслужб, Вы обладаете крупнейшими запасами химического оружия.
Президент Аль-Асад: Обладаем мы им или не обладаем, это не зависит от сообщений СМИ или докладов разведки. Помните, что было во время вторжения в Ирак десять лет назад? Они говорили, будто бы Ирак имеет запасы оружия массвого уничтожения, но после вторжения было доказано, что это была ложь. Итак, мы не можем зависеть от того, что написало то или иное издание. В конце концов, я сказал, что мы это не будем обсуждать ни с кем.
Чарли Роуз: Вы признаете, что мир считает, что у вас есть запасы химического оружия?
Президент Аль-Асад: Кто считает?
Чарли Роуз: Мировое сообщество, США и другие страны.
Президент Аль-Асад: Дело не в том, что они считают. Речь идет о реальности, но мы не будем это обсуждать.
Чарли Роуз: Если говорить о реальности, то что произошло 21 августа?
Президент Аль-Асад: Мы не были в районе, где якобы было применено химическое оружие. Мы не уверены, что это вообще произошло.
Чарли Роуз: Вы не уверены, что было применение химического оружия? Даже при том, что Вы видели видеозапись, видели тела? Если даже ваши военнослужащие были там?
Президент Аль-Асад: Я еще не закончил. Наши солдаты были атакованы химоружием в другом районе. Они попали в больницу как жертвы химического оружия. Однако из того района, где якобы правительство использовало химоружие – есть только сомнительные видео, фото и обвинения. Но в том районе не было ни наших военнослужащих, ни нашей полиции. Как можно говорить о том, что случилось, если у вас нет доказательств? Мы не похожи на американскую администрацию, мы не являемся социальными сетями. Мы являемся правительством, которое имеет дело с реальностью. Когда у нас есть доказательства, мы предоставляем их.
Чарли Роуз: Как Вы знаете, госсекретарь США Керри сказал, что есть доказательства. Они видели ракеты, которые выпущены из района, контролируемого Вашими силами, в район, контролируемый мятежниками. У них есть доказательства, полученные со спутников. У них есть запись перехваченного разговора о химоружии. Поэтому госсекретарь Керри считает, что у него есть убедительные доказательства.
Президент Аль-Асад: Нет, он представил только свои убеждения. Но это – не доказательства. У России есть совершенно противоположные доказательства того, что ракеты были выпущены из района, контролируемого мятежниками. Слова Керри напоминают мне большую ложь Колина Пауэлла, который на глазах у всего мира говорил о том, что оружие массового уничтожения есть у Ирака и даже приводил данные со спутников. На самом деле, он лгал. В данном же случае Керри не представляет вообще никаких доказательств. Он говорит: "У нас есть доказательства", но не представляет ничего. Пока нет ни единого доказательства, даже самого малого.
Чарли Роуз: Не больно ли Вам видеть мертвые тела? Люди говорят, что, возможно, около тысячи или даже 1400 человек умерли в Восточной Гуте.
Президент Аль-Асад: Мы чувствуем боль за каждого погибшего сирийца.
Чарли Роуз: Как насчет жертв применения химического оружия?
Президент Аль-Асад: Смерть – это смерть, убийство – это убийство, преступление – это преступление. Когда ты ощущаешь боль, ты сочувствуешь их семьям. Тебе больно, поскольку это – боль твоей страны, независимо от того, был убит один человек, или сто, или тысяча. Это – потеря, это – преступление, это – вопрос морали.
Чарли Роуз: Выразили ли Вы соболезнования от имени сирийского народа за то, что произошло?
Президент Аль-Асад: Я думаю, что Сирия сегодня охвачена скорбью из-за того, что убийства происходят каждый день, по причине химического оружия или же по иным. Самое страшное – это то, что люди погибли. Мы чувствуем эту скорбь каждый день.
Чарли Роуз: Но были убиты дети, многие люди попрощались со своими детьми утром и больше их никогда не увидят.
Президент Аль-Асад: Такое в Сирии происходит каждый день. Поэтому мы должны сделать все, чтобы остановить убийства.
Чарли Роуз: Но химическое оружие не различает, кого убивать - виновных или невиновных.
Президент Аль-Асад: Да, но вы не предоставляете доказательств, вы только обвиняете. Мы не уверены, действительно ли там было применено химическое оружие, и кто его применил. Мы не можем говорить о виртуальных вещах, мы должны говорить только о фактах.
Чарли Роуз: Говорят, что Ваше правительство долго не позволяло наблюдателям ООН посетить Восточную Гуту, что Вы не допускали туда Красный Крест и Красный Полумесяц.
Президент Аль-Асад: Все было наоборот. Еще в марте 2013 года, когда произошла атака в районе Хан Аль-Асаль провинции Алеппо, мы попросили направить экспертов, но они долго не направляли комиссию. Только за несколько дней до событий в Восточной Гуте они прислали экспертов, которые сами говорили, что никто не препятствовал их деятельности, и они могли делать, что хотели. Не было ни одного препятствия.
Чарли Роуз: Но они сказали, что были задержки. Они хотели попасть туда раньше.
Президент Аль-Асад: Нет, не было этого. Шли бои, в том районе стреляли. Вот и все. Мы не мешали им. Мы же сами требовали их прибытия, как же мы могли задерживать их? Это не логично.
Даже если принять американскую версию – а они говорят, что мы использовали химическое оружие в тот самый день, когда прибыли эксперты – где здесь логика? Это абсолютно не логично. Даже если страна или армия хотели бы использовать такое оружие, они бы подождали несколько дней, пока комиссия закончит свою работу.
Чарли Роуз: Вернемся к этому. Если Ваше правительство этого не делало, несмотря на все доказательства, то кто это сделал?
Президент Аль-Асад: Мы должны туда попасть, чтобы получить доказательства. В случае, произошедшем в провинции Алеппо, у нас были доказательства. Но США не согласились на отправку экспертов, и мы передали доказательства российской стороне.
Чарли Роуз: Но Вы не хотите знать, кто это сделал?
Президент Аль-Асад: Вопрос заключается в том, кто в тот же день применил химические вещества против наших солдат. Солдаты не бросают ракеты сами на себя. Таким образом, это сделали либо террористы, либо третья сторона. Пока нам ничего не известно. Мы должны попасть туда, чтобы собрать доказательства, и только тогда сможем дать ответ.
Чарли Роуз: Аргумент состоит в том, что мятежники не имеют возможности использовать химическое оружие, у них нет ракет. Они не имеют химического оружия, а у Вас оно есть. Поэтому они не могли сделать этого.
Президент Аль-Асад: Во-первых, у них есть ракеты. Они обстреливают ими Дамаск в течение нескольких месяцев.
Чарли Роуз: Эти ракеты оснащены химическим оружием?
Президент Аль-Асад: Я говорю о ракетах вообще. Это означает, в первую очередь, что у них есть средства. Во-вторых, газ зарин, о котором говорят в течение последних недель – это очень примитивное вещество. Его можно изготовить во дворе дома.
Чарли Роуз: Но это не было примитивным. Применение химического оружия – это было ужасно.
Президент Аль-Асад: В-третьих, они использовали его в Алеппо, на севере Сирии. В-четвертых, на YouTube есть видео, где террористы проводят испытание на кроликах, убивают их и говорят: "Таким образом мы будем убивать сирийский народ". В-пятых, есть видео о женщине, которая работала с террористами. Она сказала: "Нам не сообщили, как использовать химическое оружие", и добавила, что в одном из тоннелей был взрыв, и 12 человек были убиты. Таковы наши доказательства. В любом случае, сторона, которая обвиняет, должна предоставить доказательства. США обвинили Сирию, и поэтому они должны дать доказательства.
Чарли Роуз: Каких доказательств Вам было бы достаточно?
Президент Аль-Асад: Например, в случае Алеппо у нас была сама ракета, было вещество, были образцы земли и крови.
Чарли Роуз: Но они говорят, что Ваши силы подвергли Гуту артиллерийскому обстрелу, чтобы скрыть доказательства.
Президент Аль-Асад: Как артобстрел может скрыть доказательства? Это невозможно технически, это глупо, даже слишком глупо.
Чарли Роуз: Но Вы признаете факт обстрела?
Президент Аль-Асад: Конечно, там произошел бой. Такое происходит каждый день. Но давайте поговорим о следующем. Как можно использовать оружие массового поражения, когда ваши войска находятся всего в 100 метрах от этого места? Разве это логично? Так не бывает. Это понимает любой человек, даже не военный. С другой стороны, зачем применять химоружие, когда вы достигаете успеха? В прошлом году было гораздо тяжелее, но мы не использовали его.
Чарли Роуз: Есть еще один вопрос. Если это были не вы, то это значит, что у вас нет контроля над вашим химическим оружием. Возможно, оно попало в руки других людей, которые желают его использовать?
Президент Аль-Асад: Во-первых, это означало бы, что у нас есть химическое оружие. Во-вторых, это подразумевало бы, что оно используется. Поэтому мы не можем ответить на этот вопрос. В-третьих, давайте предположим, что страна или армия имеет это оружие. Но оно не может быть использовано простыми солдатами. Этот вид вооружения используется специализированными подразделениями, поэтому оно не может оказаться в руках случайного человека.
Чарли Роуз: Ну, собственно, в этом и дело.
Президент Аль-Асад: Над таким вооружением контроль осуществляется централизованно.
Чарли Роуз: Если так, то получается, что Ваше правительство сделало это, и Вы знали об этом и одобрили такое решение?
Президент Аль-Асад: Нет, я говорю об общем принципе.
Чарли Роуз: Вы сказали, что если это случилось, то Вы знали об этом и согласились на это, поскольку такова природа централизованной власти.
Президент Аль-Асад: Вообще, сущность власти такова в любой стране. Я говорю об общих правилах и не могу обсуждать этот момент с вами детально. Потому что я вам не сообщаю, что у нас есть и чего у нас нет. С самого начала я сказал, что это – военный вопрос, который не может обсуждаться.
Чарли Роуз: Вы сомневаетесь в содержании статьи в "New York Times", где говорится о том, что у Вас есть запасы химического оружия?
Президент Аль-Асад: Нет. Мы никогда не говорим "да" и не говорим "нет", потому что это – секретная информация, которая не должна обсуждаться.
Чарли Роуз: США готовы нанести удар по Вашей стране, потому что они считают, что применение химическое оружие настолько ужасно, что применивший его пересек "красную линию". Поэтому они должны преподать урок, чтобы никто не сделал этого снова.
Президент Аль-Асад: Что это за "красная линия"? Кто ее нарисовал?
Чарли Роуз: "Красная линия" – это факт применения химического оружия. Ее нарисовало мировое сообщество.
Президент Аль-Асад: Нет, не мировое сообщество, потому что ее нарисовал Обама. Однако он может рисовать "красные линии" только для себя и для своей страны, но не для других государств. У нас есть свои "красные линии" – это наш суверенитет, наша независимость. Если же вы хотите поговорить о "красных линиях" в мировом масштабе, то США использовали обедненный уран в Ираке, а Израиль применял белый фосфор в Газе, и никто ничего не сказал. Почему тогда никто не говорил о "красных линиях"? Получается, что вопрос об этих "красных линиях" политизирован.
Чарли Роуз: Президент США готовится нанести удар. Возможно, он получит разрешение Конгресса, а может быть, и нет. Тогда возникает вопрос: Вы бы смогли отказаться от химического оружия, если бы это помешало санкционировать удар? Согласились бы Вы на такую сделку?
Президент Аль-Асад: Опять же, ответ на этот вопрос означал бы признание, что у нас есть химическое оружие.
Чарли Роуз: Я должен его задать, потому что это – предположение президента США, на котором он базирует решение нанести удар.
Президент Аль-Асад: Это его проблема, если у него есть предположение. Но у нас есть свои принципы. Мы будем делать все, чтобы предотвратить еще одну безумную войну. Этот вопрос касается не только Сирии.
Чарли Роуз: Вы считаете, что эта война коснется всего региона?
Президент Аль-Асад: Да, всего региона.
Чарли Роуз: Вы понимаете последствия удара для себя?
Президент Аль-Асад: Речь не обо мне. Речь идет о регионе в целом.
Чарли Роуз: Речь идет о Вашей стране, о Вашем народе.
Президент Аль-Асад: Конечно, моя страна является неотделимой частью этого региона. Мы не можем обсуждать этот вопрос, касаясь только Сирии или меня лично.
Чарли Роуз: Некоторые спрашивают, зачем Вам это делать? Говорят, что было бы глупо - применять химическое оружие. Другие утверждают, что Вы сделали это, будучи в отчаянном положении, что Вы хотите, чтобы другие люди боялись Вас и этого страшного оружия.
Президент Аль-Асад: Вы не можете быть в отчаянии, когда армия достигает побед. Наше положение гораздо лучше, чем раньше. Таким образом, ваше предположение неверно.
Чарли Роуз: Вы думаете, что одержите победу в войне?
Президент Аль-Асад: Понятие "победа" является субъективным, но мы продвигаемся вперед.
Чарли Роуз: Говорят, что Вы побеждаете благодаря помощи от Ирана и "Хизбаллы", что в борьбе против мятежников Вам помогают люди из-за рубежа.
Президент Аль-Асад: Иранских военнослужащих нет в Сирии, так каким же образом Иран может мне помочь?
Чарли Роуз: Поставками оружия?
Президент Аль-Асад: Это было и до кризиса. Между нами всегда было сотрудничество такого рода.
Чарли Роуз: Но бойцы "Хизбаллы" были здесь?
Президент Аль-Асад: Бойцы "Хизбаллы" были на границе с Ливаном. На них напали террористы, и "Хизбалла" ответила". Мы сотрудничаем, и это хорошо.
Чарли Роуз: Есть ли "Хизбалла" в Сирии сегодня?
Президент Аль-Асад: На границе с Ливаном. Они хотят защитить себя и сотрудничают с нами. Но их нет по всей Сирии. По многим причинам они не могут быть на всей территории Сирии, но они присутствуют на границе.
Чарли Роуз: Какие советы Вы получаете от России?
Президент Аль-Асад: О чем?
Чарли Роуз: Об этой войне, о том, как положить ей конец.
Президент Аль-Асад: Все истинные друзья Сирии ищут мирное решение, и мы уверены в этом. Нам дают такие советы, но и без советов мы убеждены в необходимости мирного урегулирования кризиса.
Чарли Роуз: У Вас есть план окончания войны?
Президент Аль-Асад: Конечно.
Чарли Роуз: Какой?
Президент Аль-Асад: С самого начала он был политическим. Если в стране есть террористы, то первая часть политического плана – это прекращение потока террористов из-за рубежа и их материально-технической поддержки.
Во-вторых, мы предлагаем национальный диалог, когда различные сирийские политические силы обсудят будущее страны. В-третьих, предполагается временное или переходное правительство. Затем - парламентские и президентские выборы.
Чарли Роуз: Но вопрос в том, готовы ли Вы сегодня встретиться с мятежниками, чтобы обсудить урегулирование путем переговоров?
Президент Аль-Асад: В нашем мирном плане, представленном в начале этого года, сказано, что мы готовы встретиться с любыми сторонами, если те сложат оружие.
Чарли Роуз: Но Вы готовы встретиться с мятежниками, с теми, кто сражается против Вас, если они откажутся от своего оружия?
Президент Аль-Асад: В этом для нас нет проблемы.
Чарли Роуз: Но они будут говорить: "Вы не складываете свое оружие, тогда почему мы должны отказаться от нашего?"
Президент Аль-Асад: Имеет ли правительство право сложить оружие? Слышали ли вы об этом раньше?
Чарли Роуз: Нет, но мятежники обычно не сдают оружие. Они делают это не в ходе переговоров, а после того, как достигнут успехов.
Президент Аль-Асад: Оружие правительства – это законное оружие. Любое другое оружие не является законным. Как это можно сравнивать?
Начало - "Башар Асад дал интервью американскому телеканалу "CBS News"
Чарли Роуз: Мы говорили о том, что в Вашингтоне проходит бурное обсуждение, наносить ли удар. Что Вы хотите сказать во время этой очень важной недели, когда Вашингтон будет принимать решение?
Президент Аль-Асад: Я думаю, что самая важная часть этого вопроса – то, что американцы не хотят этой войны. Опросы показывают, что большинство американцев не хочет войны не только в Сирии, но и в любом другом уголке мира. Но Конгресс собирается обсудить это в течение нескольких дней. Конгресс избран народом, он представляет народ и работает в его интересах.
Главный вопрос, который они должны задать себе: что дают Америке войны, начиная со времен Вьетнама и до сих пор? Ничего. Нет никакой политической выгоды, никакой экономической выгоды, это не способствует улучшению имиджа США. Доверие к США – на рекордно низком уровне. Таким образом, эта война противоречит интересам США. Почему? Во-первых, потому, что эта война – не что иное, как поддержка "Аль-Каиды" – то есть, тех, кто убил американцев 11 сентября. Во-вторых, конгрессмены должны спросить администрацию, какие у нее есть доказательства в отношении применения химического оружия?
Мы предполагали, что нынешняя администрация будет лучше, чем администрация Буша. Но она взяла на вооружение все ту же доктрину, только с другими элементами. Вот и все. Поэтому мы призываем эту администрацию не быть слабой и иметь мужество сказать: "У нас нет доказательств. Мы должны следовать международному праву. Необходимо вернуть этот вопрос в Совет Безопасности ООН".
Чарли Роуз: Остается открытым вопрос: что Вы можете сказать президенту, который считает, что химическое оружие применялось Вашим правительством, и это не должно больше повториться?
Президент Аль-Асад: Я скажу ему очень просто: представьте общественности ясные доказательства.
Чарли Роуз: А если он это сделает? Если он представит доказательства?
Президент Аль-Асад: Мы можем обсудить доказательства, но у него их нет. Он не представил их, потому что не имеет. У Керри также нет доказательств. Никто в вашей администрации не обладает ими. Если бы они были, их бы представили вам как средствам массовой информации с самого первого дня.
Чарли Роуз: Они представили их Конгрессу.
Президент Аль-Асад: Нет, не было представлено ничего.
Чарли Роуз: Они показали Конгрессу то, что имеют: данные со спутников, перехваченный телефонный разговор и тому подобное.
Президент Аль-Асад: Ничего не было представлено до сих пор.
Чарли Роуз: Они представили данные в Конгрессе.
Президент Аль-Асад: Вы – журналист. Получите эти доказательства и покажите их общественности вашей страны.
Чарли Роуз: Они продемонстрировали их представителям общественности. Вы не представляете ваших доказательств и ваших планов людям вне пределов Вашего окружения. Они же представили доказательства народным представителям, которые должны своим голосованием дать разрешение на удар, и если они не сочтут доказательства достаточными…
Президент Аль-Асад: Прежде всего, у нас есть прецедент. Десять лет назад Колин Пауэлл представил ложные, поддельные доказательства. Это во-первых. Во-вторых, вы хотите, чтобы я верил американским доказательствам, а не нашей реальности. Но мы живем здесь и знаем наши реалии.
Чарли Роуз: И на что указывают Ваши доказательства?
Президент Аль-Асад: На то, что мятежники, террористы использовали химическое оружие на севере страны, в провинции Алеппо, пять месяцев назад.
Чарли Роуз: И 21 августа?
Президент Аль-Асад: Нет, это было до того. Что касается 21 августа, они использовали его против наших солдат. Наши военные попали в больницу, и вы можете увидеться с ними, если хотите.
Чарли Роуз: Но район Восточной Гуты контролируется мятежниками? Район, где произошло нападение, контролируется силами мятежников?
Президент Аль-Асад: Возможно, у них есть запасы, и они взорвались. Или они использовали ракету по ошибке.
Чарли Роуз: Позвольте мне перейти к вопросу о возможном ударе, о чем я говорил ранее. Вам было сделано предупреждение. Подготовились ли Вы к удару? Что Вы можете сделать, пока у Вас есть время?
Президент Аль-Асад: Сирия находится в состоянии войны с того момента, когда более четырех десятилетий назад ее земли были оккупированы. Большая часть армии находится в населенных пунктах. Вы вряд ли найдете военный объект в отдаленных районах, если только это не аэропорт или что-то вроде этого. Но большинство военных объектов находится в пределах населенных пунктов.
Чарли Роуз: В случае, если США нанесут авиаудар, будут ли нападения на американские базы на Ближнем Востоке?
Президент Аль-Асад: Вы должны предполагать всё. Не обязательно через правительство. Правительство – не единственный игрок в этом регионе. Есть различные партии, различные силы, различные идеологии. Таким образом, вы должны ожидать всего.
Чарли Роуз: Скажите мне, что Вы подразумеваете под словами "ожидать всего"?
Президент Аль-Асад: Ожидать любых действий.
Чарли Роуз: В том числе, применения химического оружия?
Президент Аль-Асад: Это зависит от многого. Если мятежники или террористы присутствуют в регионе, то может произойти всё, что угодно. Я не гадалка, чтобы говорить, что произойдет.
Чарли Роуз: Но мы хотели бы знать больше. Я думаю, что президент США хотел бы знать, американский народ хотел бы знать. Если будет атака, какими могут быть последствия?
Президент Аль-Асад: До 11 сентября я говорил со многими должностными лицами США, в том числе, с конгрессменами. Я сказал: "Если вы будете заниматься не борьбой с террористами, а играть в свои игры, то сами поплатитесь за это". Но никто не ожидал 11 сентября. Таким образом, никто не знает, чего можно ожидать. Никто не может сказать, что произойдет. Это – регион, где ситуация находится на грани взрыва. Вы должны ожидать всего.
Чарли Роуз: Давайте поговорим о нынешней войне. Сто тысяч человек погибли. Миллионы людей стали беженцами. Страна разрушается. Несете ли Вы определенную ответственность за это?
Президент Аль-Асад: Это зависит от решения, которое я принял с первого дня. Я как президент решил защищать свою страну. А сколько погибло – это другой вопрос. На самом деле, террористы убивали наш народ с начала этого кризиса, два с половиной года назад. Сирийский народ потребовал защиты от правительства, армии и полиции. Моя ответственность основана на Конституции, которая предусматривает, что мы должны защитить себя.
Чарли Роуз: Господин президент, Вы постоянно говорите "Это террористы". Большинство людей смотрит на мятежников и видит, что "Аль-Каида" и иностранные силы составляют не более чем 15-20 процентов сил. Остальные 80% - сирийцы. Это перебежчики из Вашего правительства, из Ваших военных. Это люди, которые являются сирийцами, которые считают, что их страной не должен руководить диктатор, не должна править одна семья. Они хотят другого правительства. Это и есть 80% людей, борющихся против Вас, а не террористы.
Президент Аль-Асад: Мы не говорим, что 80% или подавляющее большинство являются иностранцами. Мы сказали, что подавляющее большинство из них – это "Аль-Каида" или связанные с ней организации. Когда мы говорим об "Аль-Каиде", то не важно, являются ли ее члены сирийцами, американцами, европейцами, азиатами или африканцами. "Аль-Каида" имеет единую идеологию, единое руководство, будь то в Афганистане, Сирии или Ираке. Вот в чем вопрос . В ее рядах – десятки тысяч иностранцев, это безусловно. Мы боремся с ними за нашу землю.
Чарли Роуз: Но это - лишь 15 или 20%. Таков реалистичный взгляд на их количество.
Президент Аль-Асад: Никто не знает этого точно. Они не имеют удостоверений. Посмотрите на их лица – они выглядят как иностранцы. Сложно определить, откуда они прибыли, но мы точно знаем, что они – члены "Аль-Каиды". Именно это важно, а не их национальность. Мы говорим, что так называемая "Сирийская свободная армия" – это меньшинство среди боевиков.
Чарли Роуз: Считаете ли Вы происходящее религиозной войной?
Президент Аль-Асад: В некоторых районах это так. Когда мы говорим о межконфессиональной, религиозной войне, должна быть явная граница между представителями различных религий, в соответствии с географическими и демографическими признаками. Но у нас в Сирии этого нет. Таким образом, это – не религиозная война. "Аль-Каида" всегда использует религию, ислам как предлог, как прикрытие своим террористическим действиям, убийствам, отрезанию голов и другим преступлениям.
Чарли Роуз: Почему эта война длится уже два с половиной года?
Президент Аль-Асад: Из-за вмешательства извне. Потому что террористов поддерживают США, Запад, страны, чья экономика основана на нефтедолларах – Катар, Саудовская Аравия, а также Турция. Вот почему война длится два с половиной года.
Чарли Роуз: Но что делают эти страны, которые Вы назвали?
Президент Аль-Асад: У них различные цели. Запад желает подорвать позиции Сирии. Нефтяные монархии вроде Саудовской Аравии полагают, что дестабилизация Сирии негативно отразится на Иране. Власти Турции считают, что если в регионе будут господствовать "братья-мусульмане", то это пойдет им на пользу и гарантирует политическое будущее. Таким образом, цели у них всех разные.
Чарли Роуз: Но в то же время Вы пользуетесь поддержкой "Хизбаллы", Ирана, России. Итак, что же здесь происходит? Является ли это такой войной, которая длится потому, что обе стороны поддерживаются извне?
Президент Аль-Асад: Это – сотрудничество. Я не знаю, что вы подразумеваете под поддержкой. Мы в течение нескольких десятилетий сотрудничали со многими странами. Почему этот вопрос поднимается именно сейчас?
Чарли Роуз: Тогда скажите, что Вы получаете от Ирана?
Президент Аль-Асад: Политическую поддержку. У нас есть соглашения со многими странами, включая Иран и Россию, в том числе и по вопросам оружия. Это – такое же сотрудничество, как и любое взаимодействие между различными странами, и это нормально. Это не связано с кризисом. Не надо называть это поддержкой – ведь мы платим деньги за то, что получаем. Называйте это сотрудничество как хотите, но слово "поддержка" не является точным. Например, от России мы получаем политическую поддержку, а что касается сотрудничества, то оно длится в течение 60 лет. Но сейчас мы получаем еще и политическую поддержку.
Чарли Роуз: Россия говорит, что постоянно поддерживает Вас, и это выходит за пределы политического сотрудничества. Я имею в виду, что между Россией и Сирией существуют определенные договоры.
Президент Аль-Асад: Совершенно верно.
Чарли Роуз: И они касаются всех видов оборонительного вооружения.
Президент Аль-Асад: Вы говорите о договорах, а Россия говорит о соглашениях, о контрактах. Любая страна может покупать оружие.
Чарли Роуз: Считаете ли Вы, что происходящее превратилось в войну между суннитами и шиитами?
Президент Аль-Асад: Нет, пока нет. Это – только в мозгах саудовцев и ваххабитов.
Чарли Роуз: И в умах иранцев?
Президент Аль-Асад: Нет, напротив, Иран пытался вести диалог с Саудовской Аравией и с другими исламскими силами в регионе, чтобы говорить об исламском обществе в целом, а не о суннитах и шиитах.
Чарли Роуз: Был ли у Вас момент, когда Вы увидели, что "арабская весна" приближается к Сирии? Сказали ли Вы себе: "Я видел, что произошло в Ливии, в Тунисе, в Египте, но это не произойдет с Башшаром Аль-Асадом. Я буду бороться с любым, кто попытается свергнуть власть"?
Президент Аль-Асад: Нет, по одной простой причине. Первый вопрос, который я себе задал: есть ли у меня общественная поддержка или нет? Если у меня нет общественной поддержки, то не важно, существует ли "арабская весна". Если же есть общественная поддержка, то при любых обстоятельствах я должен остаться. Это моя миссия, я должен служить людям и помогать им.
Чарли Роуз: Когда Вы говорите о поддержке народа, то есть один момент: говорят, что есть конфессиональное меньшинство алавитов, которые господствуют над большинством суннитов. Они делают это через инструменты власти. Но в таком случае нельзя говорить о поддержке народа.
Президент Аль-Асад: Уже прошло два с половиной года. Сирия по-прежнему выдерживает натиск США, Запада, Саудовской Аравии, Турции. Если большинство народа против меня, как я смог до сих пор устоять? Я что, сверхчеловек или супермен?
Чарли Роуз: Но у Вас есть мощная армия.
Президент Аль-Асад: Армия состоит из людей, а не из роботов.
Чарли Роуз: Вы, конечно, не говорите, что эта армия зависима от Вашей воли или от Вашей семьи?
Президент Аль-Асад: Что вы подразумеваете под "волей семьи?"
Чарли Роуз: Волю Вашей семьи. Ваш брат в армии. Каждый наблюдатель считает, что страна управляется Вашей семьей, находится под контролем алавитов, которые являются вашими союзниками. Это – элемент управления.
Президент Аль-Асад: Если бы ситуация была действительно такой – то мы не продержались бы в течение двух с половиной лет. В армии произошел бы раскол, рухнули бы госучреждения, Сирия была бы раздроблена. Но этого нет. Если бы армия не была народной, то она не имела бы общественной поддержки и не могла бы выполнять свою работу. Армия, подконтрольная одной семье, не может вести войны за Родину.
Чарли Роуз: Некоторые утверждают, что у Вас не было этой поддержки, поэтому на самом деле мятежники побеждали, пока Вы не получили помощь "Хизбаллы", пока не активизировалась помощь со стороны Ирана. Вы проигрывали, а потом они вступили в конфликт, и Вы начали выигрывать.
Президент Аль-Асад: Нет, все было совершенно не так. Говорить о победах и поражениях можно, если речь идет о двух армиях. Но происходит другое. Банды, проникающие из-за рубежа, захватывают населенные пункты, убивают людей, отбирают у них дома, стреляют в солдат. Ни одна армия в мире не может делать то же самое.
Чарли Роуз: Но они контролируют большую часть Вашей страны.
Президент Аль-Асад: Нет. Далеко не большую часть. Не существует такой части страны, где бы не было армии, где бы армия не могла войти и избавиться от них. То, что вы говорите, является неправдой. Армия зачищает районы от террористов. Могла бы она делать это, если бы она была "армией семьи"? И что вы скажете по поводу остальной части страны, которую контролирует армия?
Чарли Роуз: Есть один маленький вопрос по поводу американского вмешательства. Президент США получил значительную критику в свой адрес за то, что не оказывал мятежникам еще больше поддержки. Как Вы знаете, была дискуссия между госсекретарем Клинтон, директором ЦРУ Дэвидом Петреусом , министром обороны Леоном Паннеттой. Говорили, что нужно было помочь мятежникам еще два года назад, и тогда ситуация была бы совершенно иной. Многие критикуют президента за то, что он недостаточно поддерживал мятежников, а когда это решение было принято, то эта поддержка не пошла мятежникам из-за опасений, что помощь пойдет "Аль-Каиде".
Президент Аль-Асад: Если американская администрация хочет поддержать "Аль-Каиду" - то пусть они делают это . Вот что мы должны сказать им: идите и поддержите"Аль-Каиду", но не надо говорить о "Свободной сирийской армии". Большинство боевиков представляют "Аль-Каиду". Если вы хотите поддержать их, то вы поддерживаете "Аль-Каиду" , вы создаете хаос в регионе. Если этот регион не будет стабильным, то не будет стабильности во всем мире.
Чарли Роуз: При всем уважении к Вам, большинство людей не верят в то, что среди мятежников основные силы – это "Аль-Каида". Да, есть ряд боевиков из "Аль-Каиды", но это – не большинство из них. Вы знаете, что в различных провинциях Сирии различается структура сил, которые борются против Вашего правительства.
Президент Аль-Асад: Американские руководители должны научиться иметь дело с реальностью. Почему США провалили большинство своих войн? Потому что они всегда опираются на неверную информацию. То, во что они верят – это не реальность. Нужно говорить честно. Я не прошу, чтобы они поверили , если они не хотят верить. Но это реальность, реальность нашей страны . Мы живем здесь, мы знаем, что происходит, и они должны слушать нас. Они не могут слушать только свои средства массовой информации или исследовательские центры. Они не живут здесь. Никто не живет здесь, кроме нас. Таким образом, они должны понять реалии региона, чтобы быть более успешными в своей политике.
Чарли Роуз: Многие люди думают, что эта война не может продолжаться, потому что Сирия платит слишком высокую цену. Слишком много смертей – сто тысяч, слишком много беженцев, слишком много разрушений. Страна в опасности. Вы бы ушли в отставку, если бы это было на благо страны?
Президент Аль-Асад: Это зависит от ситуации. Мы не можем обсуждать это просто так, в отрыве от реальности. Почему кто-то хочет такого результата? Это во-первых. Во-вторых, когда вы находитесь в центре бури, то если вы оставите свою страну без всякой разумной причины, это означает, что вы бросите свою страну. А это – предательство.
Чарли Роуз: Вы считаете, что если Вы уйдете в отставку прямо сейчас, то это будет предательством?
Президент Аль-Асад: Да, если общественность не хочет, чтобы я ушел.
Чарли Роуз: А как вы определите это?
Президент Аль-Асад: Выстоять в течение двух с половиной лет без поддержки общества невозможно. Посмотрите на другие страны , посмотрите, что произошло в Ливии, в Тунисе, в Египте.
Чарли Роуз: Не волнует ли Вас то, что случилось с Каддафи?
Президент Аль-Асад: Нет, мы обеспокоены тем, что случилось в тех странах, где мятежники взяли власть. Посмотрите на результаты. Довольны ли вы, как американец? Каковы результаты? Ничего хорошего.
Чарли Роуз: Недавно были разговоры о том, будто бы Вам предложили какую-то сделку, что Вы и Ваша семья смогут беспрепятственно выехать из страны, что Вам дадут гарантии от уголовного преследования. Вы в курсе подобных разговоров?
Президент Аль-Асад: У меня были эти гарантии с первого дня кризиса.
Чарли Роуз: Это зависело от Ваших действий?
Президент Аль-Асад: Нет. Некоторые иностранные силы хотели, чтобы я самоустранился. Говорили, что мне будут даны все необходимые гарантии и любые деньги, которых я пожелаю. Естественно, я проигнорировал все это.
Чарли Роуз: Итак, Вам предложили такую возможность?
Президент Аль-Асад: Да. Но это – не только моя битва. Это – не битва правительства. Это – борьба всей страны, всего сирийского народа. Я здесь не при чем.
Чарли Роуз: Это Вас не касается?
Президент Аль-Асад: Речь идет о каждом сирийце.
Чарли Роуз: Когда окончится эта война?
Президент Аль-Асад: Все очень просто: как только западные страны прекратят поддержку террористов и давление на своих марионеток наподобие Саудовской Аравии и Турции, то не будет никаких проблем в Сирии. Все проблемы будут решены с легкостью. Потому что боевики сирийского происхождения, о которых Вы говорите, полностью потеряли поддержку в обществе. У них осталась только поддержка извне. Им нужны деньги из-за рубежа, им нужна моральная и политическая поддержка из-за рубежа. Когда эта поддержка прекратится, все проблемы окончатся.
Чарли Роуз: Как я уже говорил, у Вас есть поддержка из-за рубежа. Многие говорят, что Вы сможете выстоять без поддержки России и Ирана. Это так?
Президент Аль-Асад: Нет, не я лично получаю поддержку. Это Сирия получает поддержку. Потому что каждое соглашение между Сирией и другими странами должно быть одобрено правительством, народом, армией. Мы сотрудничаем с другими государствами, как и любая другая страна мира.
Чарли Роуз: Вы говорите, что мятежники действуют только потому, что они имеют поддержку из Саудовской Аравии, Турции, Соединенных Штатов, Катара. А я предполагаю, что Вы держитесь только потому, что у Вас есть поддержка России, Ирана и "Хизбаллы".
Президент Аль-Асад: Нет, внешняя поддержка никогда не заменит внутренней поддержки. Пример тому – смотрите, что произошло в Египте и Тунисе, которые ранее получали всю поддержку от Запада и стран Залива. Но когда они потеряли внутреннюю поддержку, они не смогли продержаться более трех недель.
Таким образом, единственная причина того, что мы держимся в течение двух с половиной лет – это то, что у нас есть внутренняя поддержка, народная поддержка.
Чарли Роуз: Мы помним события в Хаме, когда Ваш отец Хафез Аль-Асад жестко боролся с "Братьями-мусульманами". Вы – сын своего отца?
Президент Аль-Асад: Я не знаю, что вы подразумеваете под жесткостью. Я никогда не слышал о "мягкой войне". Слышали ли вы о "мягкой войне"? Война есть война. Любая война безжалостна. Когда вы боретесь с террористами , то должны бороться с ними, как в любой войне.
Чарли Роуз: Итак Вы берете уроки у Вашего отца, который действовал в Хаме? Вы руководствуетесь его примером в своих действиях?
Президент Аль-Асад: Что бы вы сделали, если бы террористы вторглись в вашу страну и начали бы убивать десятки тысяч американцев?
Чарли Роуз: Вы называете их террористами, но на самом деле это - народная революция. Люди думают, что это – против Вас. Что это – часть "арабской весны".
Президент Аль-Асад: Революция должна быть внутрисирийской, невозможен импорт революции из-за рубежа.
Чарли Роуз: Но это не начиналось из-за рубежа, это началось здесь.
Президент Аль-Асад: Вы говорите о том, чего не знаете. Люди поддержали правительство в борьбе с мятежниками. События в начале кризиса отличаются от того, что происходит сейчас. Ситуация ежедневно меняется. Те люди, которые хотели революции, сегодня сотрудничают с нами в борьбе против террористов.
Чарли Роуз: Я повторяю: Вы – сын своего отца? Вы считаете, что единственный способ борьбы – это действовать так же, как Ваш отец?
Президент Аль-Асад: В борьбе за независимость? Да. В борьбе с террористами? Да. При защите сирийского народа и страны? Да.
Чарли Роуз: Когда я впервые брал у Вас интервью, то с Вами были связаны надежды на реформы. Теперь же никто не говорит об этом.
Президент Аль-Асад: Кто не говорит?
Чарли Роуз: Люди, которые пишут о Вас, которые анализируют события в Сирии.
Президент Аль-Асад: Надежды американцев отличается от надежд сирийцев. Я должен давать надежду сирийцам, а не американцам, французам или кому-то еще в мире. Я как президент должен помочь сирийскому народу. Таким образом, о любых реформах и изменениях мы должны спрашивать сирийский народ, а не кого-то другого в мире.
Чарли Роуз: Но теперь они называют Вас "мясником" и сравнивают с самыми жестокими диктаторами, которые когда-либо ходили по Земле. Обвиняют в использовании оружия, которое выходит за рамки войны. Все, что они говорили о других диктаторах, теперь говорят о Вас.
Президент Аль-Асад: Прежде всего, иногда врач должен ампутировать ногу, чтобы спасти пациента от гангрены. Вы не называете его мясником – вы называете его доктором и благодарите за спасение жизни. Если у вас есть терроризм, то у вас есть войны. Если у вас есть война, то погибают невинные люди. Они могут стать жертвами любой войны. Поэтому мы не обсуждаем имидж Сирии на Западе, говоря о наших проблемах.
Чарли Роуз: Я имею в виду не только Запад. Такие голоса звучат и на Востоке, в том числе и на Ближнем. Мы видели зверства с обеих сторон.
Президент Аль-Асад: По-вашему, хороший президент должен позволить террористам вторгаться в страну, убивать сирийцев, разрушать все вокруг? Это вы имеете в виду?
Чарли Роуз: Но Вы не воспринимаете идею, что у Вас внутри Сирии есть оппозиция?
Президент Аль-Асад: Да, есть оппозиция, и вы можете с ней встретиться. Некоторые из оппозиции работают в правительстве. Есть те, которые не входят в правительство. У нас есть оппозиция.
Чарли Роуз: Речь идет о тех, кто воюет против Вас.
Президент Аль-Асад: Оппозиция – это не террор. Оппозиция – это политические движения. Быть оппозицией – это не означает, что надо взять в руги оружие, убивать людей, разрушать все. Тех людей, которые вышли в Лос-Анджелесе в девяностые годы, вы называете мятежниками или оппозицией? Как британцы называют мятежников, которые бушевали два года назад в Лондоне? Называли ли их оппозицией? А почему мы должны называть мятежников оппозицией? Они не просто мятежники – они террористы. Они отрезают головы, поджаривают их на гриле, поедают внутренние органы своих жертв. Разве это оппозиция? Как вы называете людей, которые напали на две башни 11 сентября? Оппозицией? Даже если они не американцы, национальность не важна. Почему вы в США и в Британии используете один термин, а в Сирии – совершенно другой? Это – политика двойных стандартов, которая неприемлема для нас.
Чарли Роуз: Однажды я спросил Вас, чего Вы больше всего боитесь. Вы ответили, что опасаетесь конца Сирии как светского государства. Пришел ли этот конец?
Президент Аль-Асад: Согласно тому, что мы видим в последнее время в районах, где господствуют террористы – там запрещают детям ходить в школы, молодым людям запрещают брить головы, женщин заставляют закрываться с ног до головы. Это – в рамках мышления " Талибана" в Афганистане. Но Сирия всегда была светским обществом, до сих пор мы были светскими людьми. Если не избавиться от этих террористов, экстремистов и ваххабитов, то это повлияет на грядущие поколения, а секуляризм будет под вопросом.
Чарли Роуз: Господин президент, спасибо за предоставленную нам возможность поговорить о событиях в Сирии и о будущем страны.
Президент Аль-Асад: Спасибо, что приехали в Сирию.
|