Оригинал "Центр научной политической мысли и идеологии" – rusrand.ru 27 июля 2015
Эксперт Центра научной политической мысли и идеологии Шишкина Наталия Игоревна.
Недавно в СМИ появилась новость – созданное чуть больше года назад Министерство по делам Крыма теперь сокращено. Что происходит в сфере региональной политики после упрощения Минрегиона?
Прошло немногим меньше года со дня подписания указа Президента об упразднении Министерства регионального развития. В России с тех пор больше не было единого федерального органа, который занимался бы региональной политикой и перераспределением поступающих от регионов ресурсов. По словам премьера Д.Медведева, внедрялся новый принцип – принцип территориальных министерств, каждое из которых отвечает за свой регион.
Уже в сентябре 2014 года было ясно, что региональная политика в виде ряда территориальных разрозненных министерств, каждое из которых стремится «выбить» финансирование, не может привести к построению единой системы государства. Чуть позже выяснилась и ещё одна любопытная деталь – драйвером и инновацией в сфере регионального развития стали называть территории опережающего развития, в основу которых был положен интерес инвестора. При этом ориентированность ТОРов – на экспорт.
Каким образом этот «метод» и новый принцип российские чиновники собрались сочетать с необходимостью перераспределения ресурсов между регионами и развития межрегиональных хозяйственных связей остается неясным до сих пор.
Теперь выясняется и ещё кое-что – территориальные региональные министерства, якобы пришедшие на смену Минрегиону в сфере региональной политики, выполняют отдельные узкие цели и упраздняются по их достижению по типу Минкрыма и Олимпстроя.
Получается, что регионы просто-напросто брошены на волю случая, и если уж совсем всё плохо в стратегически важных регионах, то тогда специально для этих целей создается временная структура. Хотя почему стратегически важных регионов в России всего пять, если судить по существующим правительственным комиссиям – тоже вопрос.
Во временную структуру для реализации региональной политики набирают на работу людей, раздувается аппарат госслужащих и чиновничества… Заканчивается всё тем, что после упразднения под порядком набившим оскомину предлогом оптимизации те же самые люди перебрасываются в иные государственные структуры.
После традиционной перманентной оптимизации управления, которое всё никак не оптимизируется, обычно ссылаются на дублирование функций. Правда, как оказывается, дублирование во многом создано искусственно. Однако это не относится к упразднению Минкрыма: оно, как выяснилось из встречи [1] Медведева с Путиным, создавалось специально для внедрения Крыма в правовое поле России и разработки федеральной целевой программы по развитию Крыма.
Хотя согласно указу [2] Президента №190 от 31 марта 2014 года, территориальное министерство должно было и координировать деятельность по реализации региональных программ развития. Если верить паспорту программы, реализуется она в два этапа до 2020 года, координатором и заказчиком является Минкрым. Упразднение Минкрыма – это упразднение главного координатора программы. Естественно, нужно что-то взамен, иначе и программа «повиснет» в воздухе. И на замену решено было прибегнуть к неспособному помочь (судя по созданию министерств для других регионов) инструменту правительственной комиссии.
Но помогли ли правительственные комиссии Северо-Кавказскому региону, Дальнему Востоку, Бурятии, Забайкальскому краю и Иркутской области? Не говоря уже о правительственных комиссиях в других сферах и областях – вроде той же комиссии по агропромышленному и рыбохозяйственному комплексу.
Логично предположить, что в случае эффективной работы правительственных комиссий, количество регионов, в которых доходы не только равняются с расходами, но и превосходят их, должно было бы вырасти. Конечно, в России есть проблемные регионы, регионы отдаленные, с крайне низкой транспортной обеспеченностью, которой и в Центральной-то части России не сказать чтобы хватало, но и регионы-доноры не могут не быть.
Проверить это можно с помощью данных государственной статистики. Сложно обвинить Росстат в том, что он завышает количество дефицитных регионов, как, в общем-то, и Министерство финансов – одного из источников финансовой отчетности для Росстата.
Соотношение доходов и расходов консолидированных бюджетов регионов России, 2000 год, по данным Росстата.
Соотношение доходов и расходов консолидированных бюджетов регионов России, 2005 год, по данным Росстата.
Соотношение доходов и расходов консолидированных бюджетов регионов России, 2010 год, по данным Росстата.
Соотношение доходов и расходов консолидированных бюджетов регионов России, на 01.01.2015г., данные Министерства финансов
Можно видеть, как за пятнадцать лет регионы фактически остались обескровлены. Если в 2000 году был 51 регион-донор, то в 2014 году уже всего лишь 9. Очень показательно, что состояние регионов «на сейчас» - во всяком случае, по данным Минфина – даже хуже, чем в 2010 году, после кризиса.
И вот в этих-то условиях региональную политику сначала сводят к управлению тремя территориями на уровне министерства и ещё четырьмя субъектами на уровне правительства. И всё. Программы есть, функции Минрегиона растаскиваются по разным Министерствам, региональная политика разрывается и перестает быть целостной. Решения, опять же по словам Д.Медведева, возможно перенесут как раз-таки на территориальный уровень.
Такая система региональной политики, конечно, не уникальна, и похожа на «канадскую» систему региональной политики. Суть её – делать точечные вливания в отдельные регионы, не выравнивая диспропорции.
Но надо понимать, что Россия – не Канада, хотя у стран и есть некоторые общие черты вроде достаточно обширной территории, отчасти климата и других. Канада – это страна, которая почти в два раза меньше России по площади территории. Транспортная обеспеченность Канады значительно лучше, чем России. Этническое и национальное разнообразие в Канаде значительно меньше, и тем более нельзя назвать количество автономных и самостоятельных регионов Канады, которые были бы сформированы по этническому принципу, сравнимым с Россией.
Но самое главное – в Канаде профильные территориальные министерства не сокращают! Они продолжают свою работу и деятельность. И уж тем более их не сокращают, признавая при этом отсталость региона!
В случае с Минкрымом странно ещё и то, что правительство в лице Д.Медведева признает, что «работа по дальнейшей экономической и социальной интеграции Крыма в состав Российской Федерации должна быть продолжена. Это не самый быстрый процесс». Странно потому, что на фоне этого признания совсем не логичным выглядит сокращение профильного министерства. Хотя бы для того, чтобы курировать и координировать эту интеграцию. Если даже неэффективно действуют те, кто этим занимается сейчас – так надо решать кадровую проблему, а не играть чиновниками в шашечки.
Ещё менее логична передача задачи по социальной интеграции Крыма в руки Минэкономразвития – всё-таки, социальное и экономическое не совсем одно и то же, хотя теснейшим образом связанное.
Да и вообще, что там этот Крым, какие там масштабные задачи развития могут быть? Вроде как Крым оказывается не настолько важен, как-то хуже, чем Северный Кавказ и Дальний Восток, ведь профильные министерства в этих регионах «решают очень большие задачи, рассчитанные, скажем прямо, на десятилетия, если речь вести, например, о Дальнем Востоке, где огромные программы развития, где предстоит решить большое количество социально-экономических задач». А Крым – это так, во вторую очередь.
К чему приводит отсутствие региональной политики? К ухудшению положения регионов и центробежным тенденциям. А кроме фактического отсутствия региональной политики, в России ещё и дерут с регионов три шкуры, загоняя региональные бюджеты в дефициты и навешивая дополнительные нагрузки. Региональные бюджеты, соответственно, пытаются перебросить нагрузки где возможно на самих граждан страны – как с выплатой северных надбавок за счет работодателя или оплатой капитального ремонта по тарифам выше средних.
Население, будучи тоже не в лучшем состоянии из-за огромной социальной дифференциации, по существу регрессивного налогообложения и обеднения за счет кризиса, пытается всячески избежать лишних трат и медленно, но верно накапливает недовольство и возмущение местными властями. Пока – не экстраполируя свое недовольство на государство в целом. К тому же, немалую роль играет и постоянная мантра «у нас в России всё хорошо», которую стараются повторять как можно чаще в СМИ.
Но что будет, когда кумулятивный эффект даст о себе знать? Люди устанут и разочаруются. Вроде и звучит как-то по-детски, но только последствия совсем не детские. Разочарование – наиболее распространенная психологическая причина большинства разрушительных социальных волнений либо действий, направленных на разрушение существующей социальной системы.
В области региональной политики это особенно опасно для России из-за особенностей территориально-административного деления, о которых вскользь уже упоминалось выше. А также различного потенциального влияния внешних акторов, которые не упустят своих возможностей и воспользуются, а то и спровоцируют дестабилизацию в российском обществе, тем более в свете последних событий и заявлений совершенно очевидно: останавливаться никто из них не намерен вплоть до достижения своих целей.И любая лазейка будет использована.
|