Александр Собко на www.odnako.org 20 марта 2013
Организационная структура российской нефтегазовой промышленности меняется на наших глазах. Еще недавно «Газпром» практически полностью контролировал добычу и сбыт газа в России. При этом компания выглядела гигантом и на фоне других игроков нефтегазового сектора, так как большая часть нефтяной добычи была разделена между несколькими компаниями («Роснефть», ТНК-BP, «Лукойл», «Сургутнефтегаз», «Газпром нефть» и др.) в сопоставимых объемах. Конечно, даже такая структура нефтяного рынка уже отражала начавшийся в прошедшем десятилетии рост доли государства в отрасли. Ведь еще в начале 2000-х, значительная часть активов «Роснефти» принадлежала «Юкосу», а нынешняя «Газпром нефть» была частной «Сибнефтью».
Новые изменения на виду. Во-первых, это поглощение «Роснефтью» ТНК-BP, в результате чего госкомпания будет контролировать около 40% российской нефтяной добычи, что выводит ее в лидеры нефтяной отрасли. А выход на шельф подразумевает и дальнейший рост компании, что позволит ей быть практически на равных с тем же «Газпромом». Тем более что на фоне того, как роль «Роснефти» растёт – позиции «Газпрома», напротив, слабеют. Увеличивает долю в российской газовой добыче частный «Новатэк», уже ставший вторым после «Газпрома» производителем газа в стране. Говорить даже о близости к паритету, конечно, нельзя – добыча «Новатэка» пока в разы меньше, чем у «Газпрома». Тем не менее компания уже переключила на себя несколько региональных газовых рынков, недавно заключила договор о поставках газа на электростанции «Мосэнерго». А с запуском "Ямал СПГ", где «Новатэк» основной акционер, доля компании в российской газовой добычи возрастет ещё больше.
То есть мы можем говорить фактически о начинающейся конкуренции двух наиболее крупных нефтегазовых компаний с государственным контролем («Роснефть» и «Газпром»). С серьезным оговорками в этот список можно добавить и «Новатэк». С одной стороны, «Новатэк» – компания частная, а ее капитализация не дотягивает даже до некоторых нефтяных компаний из «второго эшелона». Но компания нацелена на рост газовой добычи, а кроме того, получает значительную государственную поддержку (например, льготы по Ямал СПГ). Мы уже неоднократно отмечали: несмотря на то, что Ямал СПГ является полностью частным проектом, он выполняет и важные государственные задачи по развитию Севморпути, увеличению российского присутствия в Арктике и др.
Конкуренции способствует стирание граней между нефтяными и газовыми компаниями, нефтяной и газовой добычей. На том же арктическом шельфе, куда выходит «Роснефть», большая часть запасов – газ. С другой стороны, в структуре российской добычи растет доля т.н. «жирного» газа, то есть газа, содержащего конденсат. Кроме того «Газпром» уже контролирует значительную часть нефтяной добычи через «Газпром нефть».
Ничего нового в вышеописанной схеме нет: думается, следящим за процессами читателям это все было известно. Нам бы хотелось обратить внимание на схожесть процессов, происходящих в российской и китайской нефтегазовой сфере. Хотя в Поднебесной много и небольших компаний, занимающихся добычей, – основана китайская «нефтянка» на трёх компаниях с государственным контролем.
В 80-х годах прошлого века из активов Министерства нефтяной промышленности Китая были выделены три нефтегазовые компании. Самая крупная - CNPC (China National Petroleum Company) – получила активы по разведке и добыче на суше. Компании Sinopec достались нефтеперерабатывающие мощности, а CNOOC (China National Offshore Oil Company) стала заниматься разработкой морских нефтегазовых месторождений. Но в какой-то момент китайское руководство решило поощрять конкуренцию между компаниями «большой тройки», чтобы повысить эффективность работы этих корпораций. В результате к настоящему времени эти компании стали вертикально интегрированными, то есть у них появились активы во всей цепочке – от переработки до сбыта.
Интерес Sinopec и CNOOC к активам по добыче на суше хорошо заметен и по инвестиционной деятельности этих компаний – как за рубежом, так и в самом Китае. Конечно, и в настоящее время некоторая специализация китайских компаний сохраняется. К примеру, у Sinopec сохраняется около 45% мощностей по переработке, а CNPC обеспечивает основную часть газовой добычи. Но курс на создание нескольких конкурирующих корпораций с госучастием очевиден.
В начале 2000-х нефтегазовые корпорации Китая вышли на биржу. Владельцем всех трех компаний осталось правительство, но в каждой появилась дочерняя структура, в которую головные компании вывели наиболее важные активы. Акции этих дочерних компаний торгуются на Гонконгской, Шанхайской и Нью-Йоркской биржах. У Sinopec это Sinopec Corp., у CNOOC – CNOOC Ltd, и только у CNPC название дочерней компании заметно отличается – Petrochina. Доля государства в разных компаниях несколько отличается, но контрольный пакет во всех случаях остается в госсобственности.
Очевидно, описанные аналогии не случайны. Хотя Россия – крупнейший экспортёр, а КНР – крупнейший импортер энергетических ресурсов, обе страны являются и крупными производителями, и потребителями нефти и газа. Неудивительно, что в Китае есть желание руководства сохранить госконтроль над этой ключевой отраслью, в РФ – вернуть утраченные в 90-е позиции. В то же время создание единого государственного нефтегазового «монстра» и его возможное монопольное положение может снизить эффективность работы компании, поставить под вопрос управляемость руководства подобной гипотетической компании со стороны государства.
Поэтому создание нескольких нефтегазовых госкомпаний и поддержка между ними определенного уровня конкуренции – наиболее эффективный способ не допустить застоя, повысить эффективность работы, сохранив при этом госконтроль за отраслью. В таком случае госкомпании станут не менее эффективны, чем частные, с учетом того, что в качестве целей они ставят не только рост прибыли, но также решение задач по развитию страны.
|