О внутрисламских проблемах и роли Ислама на современном этапе
Комментарии наблюдателей, относящиеся к раскручивающемуся маховику шиитско-суннитских столкновений, отличаются предсказуемым непониманием сути происходящего. Немудрено: комментаторы эти в большинстве либералы, свободные от серьезной исторической методологии. Критерии, по которым они судят о происходящем, «завязаны» на либеральный дискурс, неотъемлемый от сегодняшнего глобального общества. Они не могут судить как инсайдеры исторического процесса, который идет в исламском мире уже четырнадцать столетий, и поэтому не понимают, что это пространство имеет собственные побудительные причины для разворачивающихся внутри него драм и коллизий.
Одни из этих наблюдателей предсказуемо злорадствуют, другие же не всегда искренне сожалеют по поводу того, что «мусульмане убивают друг друга». Однако все эти аутсайдеры грешат культом realpolitik, через оптику которой они пытаются оценивать реальность намного более глубокую, чем борьба за ресурсы или наемная служба в интересах третьих стран.
Сегодняшняя гражданская война в исламском мире является зеркально негативным воспроизведением той первой гражданской войны, которая шла уже 14 веков назад между четвёртым «праведным халифом» Али и правившим в его время губернатором Сирии Муавией, к которому имели родственное отношение первые три халифа мусульманской истории.
Почему нынешняя война – это зеркальный негатив от той давней, которая на полтора без малого тысячелетия разделила исламскую умму на два полярно противостоящих лагеря?
В той войне хазрат Али выражал антисистемную, революционную сущность ислама как обновление авраамической традиции пророков. Ему противостояли силы традиционного почвенного арабского национализма, воплощенного в политике Умаййадов – ветви племени курайш, которое сыграло ключевую роль в духовной революции на Аравийском полуострове. Умаййяды, как лидеры арабского национализма, представляли собой полюс сопротивления революционной энергетике коранического откровения и стремились «контрабандным» образом протащить в обновлённый радикальный монотеизм «системный менталитет», сделав из исламского мира просто новую альтернативную версию мировой системы.
Сегодня же расстановка сил – символико-политическая конъюнктура внутри ислама – поменялась с точностью «до наоборот». Условные наследники Умаййядов – салафиты – воплощают антисистемный фактор. В то же время условные наследники четвертого «праведного халифа» хазрата Али – современные шииты, опирающиеся на Исламскую Республику Иран – это как раз составная часть мировой системы, вопреки видимостям, которые заставляют думать сторонних наблюдателей, будто Иран представляет собой «непредсказуемое», не имеющее отношение к международному истеблишменту ,революционное образование.
Поясним, что мы имеем ввиду под «системным» и «антисистемным», как во времена пророка Мухаммада (с.а.с), так и сегодня. Мировая система, несмотря на все яркие и глубокие трансформации, претерпеваемые в ходе истории, является по существу неизменной на протяжении всего существования человеческого общества, которое всегда было глобальным, даже когда отдельные части этого общества не подозревали о существовании друг друга. Сам факт истории есть уже следствие глобальности, ибо никакая история невозможна, если время не является в любой данный момент единым и общим процессом для всех и каждого на планете Земля.
Сущность мировой системы как глобального общества заключается именно в том, что она зиждется на подмене фундаментальной антропологии социальным феноменом. Проще говоря, человек как «общественное животное» (по Аристотелю) с момента своего рождения является жертвой подмены своего личного сознания («бессмертной души») цивилизационной матрицой, по отношению к которой он выступает пассивным носителем. Личное сознание смертного человека есть антропологический факт, а цивилизационная матрица – это продукт политтехнологий, сконструированных на очень высоком (сверхчеловеческом) уровне. Такая матрица неизбежно построена на фундаментальной подмене тех реалий, на которые могло бы опереться личное сознание. Так, в частности, центральное понятие «справедливости», как синонима смысла и оправдания самого факта жизни, в цивилизационной матрице всегда сфальсифицировано, потому что эта матрица должна гарантировать неуязвимость социальной иерархии.
Принцип господства верхов над низами и сама генетическая преемственность высших эшелонов правящих классов с древнейших времён по сей день не подвергались принципиальным изменениям. Система как закрытый механизм, воспроизводящий одну и ту же фундаментально ложную модель отношений между верхами и низами, между личным сознанием и коллективным цивилизационным штампом, является машиной по «вечному» воспроизводству онтологического зла.
Этой машине по воспроизводству зла, этим бесчисленным модификациям цивилизационной матрицы, которые варьируются в зависимости от места и времени, противостоит гносеология Откровения в традиции пророков, сосредоточенной в генетической линии Авраама и его потомков. Пророческая цепь представляет собой некий сверхрод, метафамилию, существующую как генератор постоянной оппозиции, постоянного вызова в адрес мировой системы. Само Откровение есть парадоксальная гносеологическая реальность, которая разбивает любую цивилизационную матрицу как таковую, отменяет её и актуализирует антропологический принцип личного сознания. Вне контекста Откровения были бы невозможны такие «расхожие» сегодня понятия как совесть, этический императив, спасение души, вечная жизнь и т.д.
Каждый раз, когда цепь пророческого Откровения обновляется новым звеном, в дело вступают колоссальные силы сопротивления со стороны глобального общества, построенного на балансе региональных цивилизационных матриц. Эти силы действуют как извне пространства, порождаемого Откровением, так и изнутри, пытаясь заместить революционный энергетический вектор «контрабандными» элементами старых системных наработок.
Современное глобальное общество достигло той фазы развития, на которой отдельные цивилизационные матрицы, отдельные государства, самоуправляющиеся суверенные территории из инструмента менеджмента превращаются в помеху для всемирного клуба господ. Кураторы глобального общества ставят вопрос о демонтаже всех атрибутов управления, которые сопровождали человечество на протяжении большей части развития общества. Такой слом традиционных идеологий, государственных аппаратов, национальных общностей может показаться радикальным и революционным. Однако это всего лишь подготовка к финальному закреплению абсолютного превосходства традиционных «господ» над порабощенным человечеством. Этот процесс вытеснения отжившего инструментария приобретает очень сложные амбивалентные формы и может быть в отдельных случаях использован антисистемными силами как предлог для перехода в локальное контрнаступление на систему как таковую. В частности, это то, что имело место в ходе исламского пробуждения, именуемого сторонними наблюдателями «арабской весной».
Сегодня в высшем эшелоне организаторов и менеджеров исторического процесса имеет место раскол на два метаполитических клуба, которые борются за то, чтобы определять лицо глобального общества: Либеральный клуб, инструментом которого является всемирное сообщество финансовых спекулянтов вместе с их главным организационным инструментом – МВФ; и Традиционалистский клуб, включающий в себя верхушку наследственно преемственных аристократических домов в союзе с высшими эшелонами клерикалов практически всех конфессий. Инструментом этого второго клуба стали те политэкономические круги, которые делают ставку на управление не спекулятивными «пузырями», а реальной экономикой.
Обоим этим клубам противостоят радикалы, для которых глобальное общество представляет собой тотальное заблуждение, ведущее к антропологическому коллапсу.
Пафос этого радикального нонконформизма сосредоточён в политическом исламе, который сегодня ещё далеко не оформлен как самостоятельный субъект, вырабатывающий независимую стратегию (каким ислам был во времена его основоположника и четверых его преемников в начале исламской истории). Уступает сегодняшний политический ислам и тем методологическим и организационным возможностям, которыми в конце XIX - начале XX веков располагало мировое социалистическое движение, образовавшее свой штаб в лице Коминтерна. Однако рождение полноценного политического ислама – это решаемый вопрос, ответ на который будет дан в течение ближайшего поколения. В наши дни гражданская война внутри ислама между системными силами и теми, кто выступают принципиально против системы, ведётся за возможность выхода на мировую арену в качестве самостоятельного игрока третьего клуба – Радикального. Он-то и бросит вызов традиционалистам после того, как либералы неизбежно сойдут с исторической сцены.
Противостояние между шиитским сообществом и салафитами - это первые раскаты грома, предвещающие бурю «конца времён»– битву между носителями метафизики всеединства и монотеистами, сражающимися во имя трансцендентного Бога. И эта борьба сегодня происходит как раз на исторической площадке исламского мира, которому суждено определять финальные смыслы Большой Истории.
|