|
КамАЗ перехватили боевики. Боевики были вооружены, солдаты – нет. Юлия Бебнева воспроизводит разговор по мобильному с одним из боевиков. Она позвонила сыну, а трубку взял кто чужой.
– Вы кто?
– Я человек.
– А где мой сын?
– Надо было думать об этом, когда его сюда посылали.
– Я не посылали, его призвали.
– Надо было идти на Киев и НЕ пускать.
– Я сколько порогов обила, чтоб его вернули...
– Мои внучки боятся спать, мать живет в погребе. А вы хотите своего сына?
После этого Бебнева разрыдалась в трубку, и боевик по ту сторону изменил тон:
– Тише, тише. Мы живые люди. Мы как их увидели грязных, оборванных – у нас бы рука на них не поднялась. Ничего мы им НЕ сделаем. Но у нашего руководства на них свои планы.
Длинный, слюнявый, плаксивый, да еще и на мове материал о хороших мальчиках, плохих командирах, злых террористах, бездушных прокурорах и храбрых майданных правозащитницах можно было бы даже не читать, кабы не этот коротенький пассаж, истинное жемчужное зерно в куче навоза.
Обратите внимание, как простая майданутая мама изо всех сил отмазывает свое попавшее в переделку чадо. На все у нее есть отмазка. Но в итоге, услышав вполне справедливый вопрос антифашиста насчет внучек, которые не могут спать, и матери, сидящей в погребе, начинает просто хныкать, ибо сказать нечего.
И ее жалеют.
И ее чадо жалеют.
И других таких же, - грязных, оборванных, - тоже жалеют.
На них просто рука не поднимается.
А вот у тех, кто с другой стороны, поднимается.
Легко.
Без различия пола, возраста и статуса.
И вот в этом-то вся разница.
Как по мне, дающая героям Новороссии право на всё.
| 