alex-anpilogov.livejournal.com 09.01.2015 10:24
Скажем так: в некоторые моменты времени люди показывают, кто они есть на самом деле.
Поэтому мой рассказ будет о двух поворотных моментах — один из которых был в недалёком прошлом, а второй, скорее всего, ждёт нас всех в ближайшем будущем.
Первый момент чётко привязан к дате 22 февраля 2014 года, а второй наступит, по моему мнению, в промежутке всего лишь нескольких недель — или же нескольких месяцев. Но вполне может произойти и 16 января.
Ну а дальше, как и в "Имперских стрелах калибра 5,45" — мне надо будет кое-где опустить важные детали и личные подробности, чтобы соблюсти требования имперской цензуры.
Во-первых, что же произошло в Столичных землях в день 22 февраля, когда Тумидийский мятеж окончательно победил?
В тот же день, уже поздней ночью в Столице было собрано срочное совещание, на котором присутствовал не только Цезарь, но и все его приближённые советники и сенаторы.
Вначале с докладом выступил сенатор Сергиус Деус, который высказался в весьма сдержанной манере касательно того, что, дескать, в Тумидии произошла смена власти, это — личное дело самих тумидийцев и Столичным Землям вряд ли надо вмешиваться во внутренние дела Тумидии. Ибо перебесятся они уже в течении года после их "революции", как это было и десять лет тому назад. И выстраивать взаимоотношения с тумидийцами надо, как с партнёрами, ибо нет другого пути у Столичных Земель.
Такое начало собрания однозначно задавало общий тон дискуссии, а недавний разговор Цезаря с царём Картахена как бы подтверждал то, что Картахена уже всячески поддержала мятежников, хотя пока ещё и формально апеллировала к соглашениям восставших со свергнутым и бежавшим царём Тумидии, подписанных днем раннее.
А открыто выступить против Картахены и нарушить все консенсусы прошлого полувека — досих пор было немыслимым.
И тут слово взял советник Цезаря Кратоглориус Фистулус. И сказал он весьма резко о том, что договариваться с мятежниками в Тумидии не о чём, что их путь к власти запятнан кровью, что их фасции — не игрушки, а направлены против Столицы и привязана к ним секира. Секира немедленной войны со Столицей.
И напомнил о том, что галерному и парусному флоту Столицы некуда деваться из удобной гавани Севастопулоса, а Остров Рим — будет первой же мишенью мятежников. И продаддут они его Картахену за медный грош.
И именно страстная речь Кратоглориуса тогда сподвигла Цезаря на то, чтобы принять решение взять Остров Рим и присоединить его к Столичным Землям.
Потом всё развивалось "от плохого к худшему". Кратоглориуса обвиняли в массе ошибок и он, как и всегда, выступал громоотводом для неудачных или ошибочных решений Цезаря.
Цезарь вообще не любил озвучивать непопулярные меры сам, предпочитая, чтобы это было инициативой его советников или сенаторов.
И Кратоглориус, после летней поддержки восстания в Новом Риме, вынужден был идти по пути мирного урегулирования новоримского кризиса. Ведь запалом к этому кризису в том числе выступил и Остров Рим, взятый в Столичные Земли с подачи Кратоглориуса.
Других людей, которые могли бы решать вопросы с тумидийцами, у Столичных Земель не было — и Тумидией занимался именно он. Конечно же, постоянно соотносясь по всем вопросам с Цезарем.
К осени того же года стало понятно, что политика Столичных Земель в Новом Риме буксует. Смелые решения остались в благославенных весенних деньках, и только военные Столичных Земель смогли спасти ситуацию в Новом Риме в конце месяца Октавиана Августа, хотя чуть и не раскрыли своё участие в кризисе. Но потом в дело снова вмешался Картахен — и наступление войск Столичных Земель пришлось остановить.
К зиме следующего года новоримских ополченцев удалось сбить из неорганизованной толпы в более-менее обученную армию, попутно вооружив их оружием и самоходными колесницами со стрых имперских складов.
Ни Тумидия, ни Столичные Земли не испытывали недостатка в добровольцах — набрать из почти 200 миллионов жителей Старой Империи 20 или даже 30 тысяч добровольцев было нетрудной задачей. Конечно же, среди них было мало боевых легатов и даже центурионов — но тут уже Новому Риму неофициально помогали Столичные Земли.
Конечно же, соблюдая все формальности добровольности участия в конфликте.
К началу следующего года общая группировка добровольцев и боевых легионеров Столичных Земель на территории Нового Рима уже приблизилась к цифре в 35 тысяч пилумов, а поставки боевых колесниц в "народную милицию" Нового Рима стали такими массовыми, что шила в мешке оказалось уже просто не утаить:
Каждый из милиционеров всё-таки требовал минимального, но денежного содержания (даже на численность в 35 тысяч пилумов приходилось откуда-то изыскивать чуть ли не 10 миллионов картахенских монет ежемесячно), своего денежного содержания требовали и чуть ли не 400 тяжёлых и столько же лёгких колесниц, плюс около сотни самоходных баллист.
Однако основной проблемой Столичных Земель была даже не народная милиция, а мирное население Нового Рима — в условиях реальной блокады со стороны Тумидии содержание мирных жителей Нового Рима хоть частично, но всё же легло именно на Столичные Земли, верности которым и присягнули новоримляне.
Кроме того, в ситуацию пикантности и перца добавляло и то, что, шантажируя Столичные Земли ещё и блокадой Острова Рима, Тумидия к началу месяца Януса добилась от Столичных Земель ещё и беспланых поставок угля, кои тоже обходились Столичным Землям чуть ли не в 100 миллионов картахенских монет каждый месяц.
А старые долги Тумидии повисли и вообще практически невозвратным авансом.
Всё это привело к тому, что Столичные Земли всё глубже и глубже погрязали в тумидийской проблеме — к вящей радости Картахена и тумидийский мятежников, которые и не думали закапывать в землю свои фасции с примотанным к ним топором войны.
Попытка дистанциироваться от проблем Нового Рима, которая всё ещё занимала умы некоторых советников и сенаторов в Столичных Землях — оказалась неразрешимой.
В этой ситуации Цезарь уже не мог действовать так открыто и браво, как это он позволял себе в момент присоединения Острова Рим. Даже прошлый, августовский кризис ему пришлось невнятно артикулировать неким "дорожным планом", который он попросил донести демосу, как якобы написанный впопыхах на коленке в боевой колеснице по пути в земли тангутов.
И поручил Кратоглориусу сделать всё остальное, не считаясь уже с приличиями или условностями.
Теперь же ситуация с Тумидией и Новым Римом и вообще зашла в глухой угол. Из неё уже было ровно два выхода: или же "засунуть" Новый Рим, все его проблемы и надежды назад в ненавидящую его, а и сами Столичные Земли Тумидию — или же всё-таки как-то использовать все те усилия, которые боевые легаты и центурионы приложили к тренировкам народной милиции Нового Рима за последние полгода.
Ведь одних только заточеных кольев отсреляли чуть ли не по пять десятков на каждую из самоходных баллист.
Кратоглориусу Фистулусу дали снова шанс поставить точку в затянувшейся паузе. Сначала — договорившись с Тумидией в землях гордых германцев, а потом решив уже вопрос окончательно в столице тангутов.
Иначе — вперёд пойдут уже баллисты. И одним из условий их выстрела будет: "бить максимально сильно и предельно точно — и никого не жалеть".
В расчёте на массовые потери в тумидийской армии — и на неизбежную, уже новую, внутреннюю смуту в столице Тумидии.
Ведь уже только такой сценарий тогда сможет спасти Столичные Земли от долгого кризиса и оправдать весь последний год правления Цезаря.
|