|
Зачем тратились на такие излишества, как египетские пирамиды, храмы, дворцы, роскошь дворян? Казалось бы, на эти средства можно было бы купить больше влияния на народ. И вот системные короно-администраторы додумались сэкономить на «игрушках» ради производства «нужных» товаров и начали мучительно постигать скрытое значение современных излишеств (тысячи шампуней для собак и массового малого бизнеса).
В начале 90-х советские люди не могли понять, почему все уходит из производства в торговлю, если счастье приносит только производство потребительских товаров. Им в школе не объяснили толком, зачем древним вождям нужны были храмы и роскошь. А объяснение довольно простое. Конечно, самыми первыми вождями становились самые физически сильные мужчины. Однако конкуренты внутри племени или из другого племени в любой момент могли их убить, свергнуть путем сговора. Тогда побеждал тот, кто сплачивал вокруг себя больше верных сторонников, которые не продадутся за «здесь и сейчас». Так возникли религия и роскошь, как борьба за будущее – побеждал тот, кто внушал больше веры в перспективу, а не просто «здесь и сейчас».
Христианство победило, доказав свою истинность, так как своей верой показало самые далекие перспективы. В противовес роскошным шалашам «первых парней на деревне» с правом первой ночи, христиане «вкладывались» в церковь, храмы, молитвы. Поскольку вопрос стоял, кто первым освоит новые земли и континенты, тактика христиан давала выигрыш эффекта снежного кома. Большой, с любовью отделанный храм привлекает даже неискренних и зевак, а видя, что больше людей туда идет, к ним присоединяются новые люди, а видя это, еще больше новых людей идет и т. д.
Но вот христианство освоило все земли и континенты, и пришло время для капитализма наглядно продемонстрировать, что «счастье есть» и к нему стоит стремиться, если не ради себя, то ради своих потомков. Сначала к феодалам, первым познавшим личную свободу и экономическую независимость, присоединились капиталисты (ремесленники, купцы, ростовщики), а в 20-ом веке – малый бизнес (средний класс, люди без начальника).
Тогда для управления обществом религия стала не нужна, управление поведением людей стало осуществляться деньгами, а вернее тем, что на них можно купить. И вот короноавантюристы решили, что деньги это главным образом материальные, «рациональные» блага, пренебрегая тем, что на деньги приобретаются также иррациональные «понты» и основанное на них положение в обществе.
Чтобы занять положение в обществе, как и древние вожди, нуждавшиеся в поддержании авторитета, теперь каждый должен сам себе стать сувереном со своей «роскошью», «коллекциями лошадей», то есть излишествами, которыми блистали феодалы, а потом капиталисты.
Правящий Лондон-Вашингтон можно по-своему понять. Каждый год ты вынужден печатать все больше долларов, и каждый раз смотреть статистику их эффективности - как эти доллары все меньше идут в производство, и все больше на «понты». В бедных странах не хватает питьевой воды, еды, лекарств, а в Европе все больше миллионов домашних животных с персональными шампунями.
И вот, когда печать доллара уже "не лезет" и запахло жаренным, возникают шальные мысли – если хотя бы 30% котов перевести с Вискаса на объедки со стола, если 30% кофе выпивать дома, а не в кафе, на 30% реже ездить в булочную на такси, то на высвободившиеся ресурсы можно в Украине/Белоруссии открыть столько-то заводов комплектующих деталей европейских/азиатских производителей, потеснив влияние местных вождей-олигархов и т. д..
С другой стороны, если ты на всем экономишь, посадив зрение на изучении ценников, как ты докажешь окружающим, прекрасному полу и себе самому, что Бог тебя любит, что ты успешный, а не вечно искупающий грехи предков неудачник и завистник-ненавистник?
В то же время Лондону, как системному администратору, приходится доверять. Ведь он меньше всего заинтересован в крахе системы. Тогда не только его существование предстанет бессмысленным и смехотворным, но ему еще придется объяснять, как же так обсчитались, что на сотни миллионов жертв 20-века купили всего лишь полвека благополучной жизни. Тогда окей, раз надо, так надо - коронавирус, так коронавирус. Давай, рули, а мы потерпим, если что.
Итак, поехали – покупаем меньше ненужных товаров и услуг. В результате производство действительно нужных товаров получает больше выручки и больше капитала для расширения производства. Непотраченные деньги накапливаются в банках и через них также направляются куда нужно.
И вот стали массово происходить загадочные явления. Люди стали вдруг покупать именно то, что весь мир, все обстоятельства кричат им не покупать. Давно хотел новый бильярдный стол, и вот именно сейчас, назло коронавирусу возьму и куплю! Человек как бы бросает вызов судьбе-злодейке – «вот так тебе, сволочь, ты меня не подчинишь - Судьба меня любит!»
Естественно этот упрямый бильярдист поддержит деньгами своего родственника, который тоже всем смертям назло не хочет продавать свое кафе и дом, содержание которого стало «неразумным», в надежде дотянуть до возвращения былого. На рынке труда тоже странности. Когда «разумнее» уволить или уволиться, не увольняют и не увольняются, а когда, наоборот, лучше подождать, не ждут, веря в свою звезду, будто бы и нет никакого коронавируса.
Как же управлять людьми, этой несознательной толпой, которой невдомек, что судьба мира в руках каждого и решается на кухне у каждого? Просто надо им заплатить и они сделают все, что скажут. Однако кризис потому и возник, что все больше народу надо подкупать, индивидуально с каждым договариваться, или над каждым ставить контролера с автоматом и платить еще и контролеру – и печатать, и печатать все больше долларов.
Не только подкуп «чужих», но и оплата своих кадров обходится все дороже. Спецоперации 20-го века достигали впечатляющих успехов благодаря тому, что их менеджеры верили в них. Теперь же, почуяв эпический провал и не желая брать все больше греха на душу, ценные управленческие кадры разбегаются кто на пенсию, кто «по состоянию здоровья» и т. п. Те же, кто приходит на их место, более циничны, требуют больше оплаты, хотя менее квалифицированы и опытны.
Растет и другая статья расходов – компенсации пострадавшим от мародеров, паразитирующих на короноавантюре. Обычно в системе всегда есть какой-то маленький процент маргиналов, «перекати-поле», которые вместо добросовестного сотрудничества с системой, постоянно стараются ее обхитрить, общипывать, заранее соглашаясь на отсутствие статуса и экономный образ жизни. Теперь же процент таких «партизан» резко растет, когда уволенные и разорившиеся меняют отношение к системе и переходят к стратегической обороне.
На короноавантюре начинают паразитировать все – бизнес, крупный, мелкий и средний, олигархи, кланы, мафия и целые государства-партизаны. Жертвами их паразитирования становится не столько сама система, а те, о ком она вынуждена заботиться. Кого-то под шумок уволили, избавились от конкурента – а ты плати им всем компенсации как «жертвам короновируса».
Система не может не поддерживать всю эту массу жертв, реальных и жульнических. Малый бизнес организуется в территориальные группировки с местным криминалитетом, и может просто выходить толпами и «чистить» магазины и склады при попустительстве «своих людей» в местной полиции. Тогда вырисовывается бесперспективная пост-апокалипсическая картина, когда одна половина общества работает, а другая половина, лишенная малого бизнеса, организованно рэкетирует ее в той или иной форме.
Наконец дополнительные вливания капитала нужны просто в силу динамической природы капитализма, как самого Движения, которое нельзя так просто притормозить, а потом запустить заново. Это как подъем на велосипеде в гору, как полет птицы или самолета, как плавание, бег на лыжах, коньках, где каждый толчок и гребок не должен гасить инерцию от предыдущего толчка, а максимально его усиливать, плавно «вписываясь» в него. Попросите человека с красивым почерком писать медленно и отрывисто, и у него выйдут каракули. Так же и у художников и у музыкантов. Капитализм это динамика создания и занятия (порой кровавого) социальных ниш, поток договоров, где заключение одних договоров связано с будущим исполнением других договоров.
Все книги мемуаров военачальников Второй Мировой говорят об опасности полумер. Скажем, если нужно усилие в 100 кг, чтобы сдвинуть с места автомобиль, вы прикладываете усилие в 99 кг, то автомобиль не сдвинется ни на миллиметр, потраченное усилие в 99 кг идет в чистый убыток. Поэтому короноавантюристы вынуждены постоянно бороться со склонностью сытого члена сытого общества недосолить (погодить, осмотреться) с последующим паническим порывом пересолить.
Таким образом, короноавантюра превращается в дорогостоящее капиталовложение, требующее беспрецедентного кредита. По расчетам кредит должен окупиться тем, что в пост-коронавирусном мире с его «новой» культурой поведения и структурой потребления и производства эффективность печати доллара вернется в плюс. Кто может дать такой кредит? Только США могут напечатать и залить эти доллары в мир.
На первый взгляд, США раскололись на две половины – одна, импортоориентированная, готова под руководством Лондона спасать мир за счет США, а другая, экспортоориентированная, хочет этому помешать. Однако при внимательном анализе видно, что независимо от фамилии президента, США в принципе не способны проводить ни первую, ни вторую политику, так как обе натыкаются на вето другой стороны, и чиновники способны реализовывать только те решения, которые выгодны всем. Просто американский политик, чиновник, деятель, бизнесмен заточен на то, чтобы нравиться всем, как стодолларовая купюра. Это не Ленин с большевиками и не Гитлер с эсэсовцами, а сытые члены потребительского общества.
Трудно сказать, насколько реально короноавантюристы рассчитывают на то, что американский хаос, майдан-антиразмайдан вызовет переток капитала из США в европейское и азиатское производство и на оплату издержек короноавантюры. Американцы сыграют в поддавки, сделав вид, что уступают, увеличивают печать доллара для мира, а сами все равно будут грести под себя, как обычно. Капитал потечет из США вроде бы куда надо, но как-то вяло и криво... Короноавантюристы тогда сделают вид, что все идет как надо, и развернут бурную деятельность в духе Германии 1943 года, чтобы не было мучительно больно за бессмысленно прожитый капитализм.
|
