Свобода - вопрос правильной денежной системы
Статья и доклад Рико Альбрехта от 09/06/2012,
Arena Ляйпциг, конференция "Жажда новых денег"
Для свободного распространения с указанием источника:
www.wissensmanufaktur.net/freiheit-geldsystem
Когда люди в Лейпциге в 1989 году вышли на улицы, они хотели свободы вместо социализма. Но что они получили? - Капитализм вместо свободы.
Как обстояло в реально существующем социализме со свободой, не нужно рассказывать, особенно тем, кто тогда сам был этим затронут, если их воспоминание о смертоносной стене, штази и всех других репрессиях против народа все еще не изгладились. Но даже в тогдашнем Восточном Блоке удалось властвующим присвоить понятие свободы для своей системы. Им нужно было только правильное определение термина. И они определили, что свобода достигается тогда, когда человек свободен от страха за существование, так как, по крайней мере, этот вид свободы был реализован.
С другой стороны в капитализме есть свобода неограниченного накопления богатства и власти, которые следуют из постоянно растущего притока средств от процентов и сложных процентов. Любое накопление власти приводит к возможности осуществлять господство. Но именно господство является противоположностью свободы, по крайней мере для подвластных.
Если капитал и власть объединяются в немногих руках и их влияние на финансы государства и публикуемое воззрение становится доминирующим, то, несмотря на поверхностную демократию, властвуют немногие сильные над многими бессильными. Банковские системы и аппараты СМИ имеют власть, которая намного может превышать власть государства. Кто занимает деньги государству, может ставить условия. И средства массовой информации имеют власть влиять на опубликованные мнения, и, таким образом, на исход выборов. Эта свобода в капитализме имеется только для очень немногих.
Среди критиков существующей денежной системы выкристаллизовывается в настоящее время два основных течения: сторонники свободного валютного рынка, и сторонники текущих денег. Обе альтернативы к безальтернативности политики имеют по отношению к правящей системе общее решающее преимущество: государство, т. е. налогоплательщики больше не должны платить проценты за деньги, которые частные денежные монополисты черпают из ниоткуда.
Однако, есть различия, когда дело доходит до темы свободы. Сторонники свободного валютного рынка рассматривают текущие деньги, которые в конце концов подлежат государственному регулированию, как нечто несовместимое с понятием свободы. Они желают абсолютной свободы рынка, которая должна быть обеспечена тем, что не должно существовать никакого узаконенного платёжного средства, чтобы дать возможность рыночным силам, автоматически установить идеальную валюту.
Такое саморегулирование известно из систем управления. Оно работает во многих технических системах, но только при условии, что не существует положительной обратной связи (экспоненциальной). Распределение капитала в обществе регулируется, но к сожалению, не само по себе, туда где уже есть много, постоянно добавляется ещё больше, с результатом, что добавляется всё быстрее и всё больше. Проценты и сложные проценты обеспечивают, что это происходит до тех пор, пока не дойдёт до конфликтов, которых к сожалению уже много было в истории и, с разрушительными последствиями.
Свобода безграничного накопления капитала и власти приводит к господству. Господство, однако, для находящихся под господством, является противоположностью свободе. Это противоречие отчётливо показывает, что существует настоятельная необходимость, в первую очередь, правильно определить понятие свободы, прежде чем задумываться над её осуществлением.
Для этого нужно сначала констатировать, что в обществе никогда не могут все в полной мере осуществлять все свои свободы, т.к. абсолютная свобода одного неизбежно приводит к ограничению свободы других. Например, кто-то берет на себя смелость, выкорчевать лес, для производства из него дров, которые затем он объявил своей собственностью, все другие теряют свободу также использовать данный природой лес.
Личная свобода должна заканчиваться там, где начинается свобода другого. Таким образом, стремящееся к свободе общество никогда не может реализовать максимальную свободу, в лучшем случае оптимальную. Для этого нужны правила, которые могут быть определены в правовой системе. Для исполнения закона требуется инстанция, обязывающая себя закону. Эта роль в сущности должно играть государство. Тогда это должно быть государство народа, которое не подлежит никакому вышестоящему господству, следовательно не подчиняется никакой наднациональной финансовой системе, но имеет финансовую систему народа.
При свободном валютном рынке есть возможность реализации максимальной свободы для индивидуума, но в связи с полученной концентрацией власти нет оптимальной свободы для всех. При текущих деньгах, как раз наоборот. Если они введены вместе со вспомогательными компонентами (см. План Б), первый миллион будет не самый трудный, но самый простой. Концентрация власти будет затруднена, но это приблизит к оптимальному уровню свободы для всех.
Теперь можно спорить о том, какая система дает больше свободы в зависимости от определения терминов. Независимо от этого мы знаем, что свободная рыночная валюта была уже ранее, и даже прежде, чем возникли иностранные валюты, денежные системы и их суб-государства. Эта свобода сделала возможным появление определенных концентраций власти, валютных стандартов, денежно-кредитных систем, и, наконец, департаментов финансовой власти, их исполнительных органов, которые мы называем государствами.
Все современные государства находятся в долгах, а кто имеет долги, не является свободным. Кто имеет долги, должен выполнять условия кредиторов. Когда государство само по себе не свободно, то оно следовательно также не может дать свободу народу.
Великий поэт и философ Иоганн Вольфганг фон Гёте понял уже в то время: "Никто не порабощён более безнадёжно чем те, которые ошибочно полагают, быть свободными".
Если мы хотим оптимальной свободы для всех, мы нуждаемся в финансовой системе, которая представляет народ и государство народа, чтобы предотвратить концентрацию власти и, как следствие, господство.
Чтобы понять сложившуюся ситуацию, необходимо в первую очередь чётко рассмотреть действующую иерархию. На самом верху, во главе иерархии стоит банковская система. Ниже находится подчиненное государство. Эту последовательность легко распознать, поскольку государство нуждается в банкнотах, чтобы ввести деньги в обращение. Так как государственных денежных знаков просто нет. На вопрос, почему государство выплачивает проценты на банкноты, хотя оно само может иметь монополию на создание денег и производить государственные денежные знаки, от всех правительств нет вразумительного ответа.
Государственных денежных знаков в истории почти никогда не видели. Одним исключением был, распространённый в 1963 году в США наряду с банковским долларом (Federal Reserve Note), также государственный доллар (United States Note). Но Джон Ф. Кеннеди, как известно, не смог отстоять принятие госдоллара. Его преемник, поспешно вернулся к банкнотам, и с тех пор ни один американский президент больше не вмешивался в высшую политику.
Другой пример того, что кредиторы решают, что должно делать государство, вы можете увидеть в Греции 2011. Когда там президент предложил, спросить народ, что он думает, касательно финансовой системы, СМИ, принадлежащие капиталу, были очень обеспокоены тем, что происходит на родине демократии. Через несколько дней Папандреу добровольно попрощался. Опасался ли он при этом, параллелей к судьбе Кеннеди, конечно, никто утверждать всерьез не может, потому что для таких теорий нет доказательств. Наконец, преемником Папандреу, стал сотрудник Гольдман Закса, который взял на себя задание управлять отделением банковской системы, Грецией.
Таким образом, банки имеют по всему миру свои отделения, которые называются государствами, представляющие интересы банковской системы против каждого коренного народа.
Занятие немецким языком, известно, часто бывает поучительным. Очень интересен в этом контексте термин «народный представитель». Можно только гадать, в сущности. против каких мощных групп интересы народа должны быть представлены. Если при демократии последнее слово принадлежит народу, для чего тогда нужны представители интересов? Кроме того, также сомнительно, соответствуют ли они по крайней мере этому обозначению. Ввиду интересов, которые они по отношению к народу представляют, было бы пожалуй более уместно, называть их представителями финансов. И понятие " служащий государству " , при таком положении, уместнее заменить более подходящим – "служащий банкам".
В соответствии с этой иерархией понимается, пожалуй, лучше, почему демонстрации в Берлине не являются проблемой, в то время, как, например, акция "Захвати Уолл-Стрит" в центр власти, то есть в банковском районе г. Франкфурта, не имела шансов противостоять, осуществляемой государством, монополии насилия банков.
Термин государство является производным от государствующего состояния. Таким образом, речь идет о состоянии, которое должно быть сохранено. Зерном господствующего состояния является денежная система, которая является причиной постоянного перераспределения от усердного к богатому. Как это перераспределение происходит, быстро становится понятно, если посмотреть на некоторые числа.
Следующий график делит население, находящееся под юрисдикцией федерального правительства, на десять групп домохозяйств, рассортированных в соответствии с их расходами на жизнь (синие столбики). Легко понять, что более состоятельные группы имеют более высокий уровень жизни, чем более бедные группы и, следовательно, больше тратят средств на существование. И это разумеется хорошо, потому что в большинстве случаев за этим кроется очень много усердия.
В расходы на жизнь входит часть банковских процентов, которая, согласно исследованиям Гельмута Кройц, Маргрит Кеннеди и других, составляет величину примерно от 30 до 50 процентов. Те, кто предпочитает свои собственные соображения, и не полагается на исследования, может очень легко сам определить эту величину: Только налоги, которые мы платим, используются в размере от одной шестой до одной пятой для выплаты процентов по государственному долгу. Дальнейшие банковские проценты скрыты в значительной мере в арендной плате, в которой они являются причиной более 80 процентов стоимости. Процентная часть в товарах и услугах, также увеличивает все цены, потому что каждый, кто участвует в цепочке создания стоимости, должен включить свои расходы на оплату процентов в продажную цену. Так, величина около 40 процентов (в которой доход от процентов ещё не учтён) легко понятна.
Рассмотрим как пример группу домохозяйств № 5, что примерно соответствует средней немецкой семье. При стоимости жизни, приблизительно, 25.000 евро в год, они платят, при удельном весе около 40 от расходов на жизнь, около 10.000 евро за скрытые банковские процентные ставки. При 40 миллионах домашних хозяйств в юрисдикции федерального правительства, это дает в общей сумме около 400 млрд евро, которые (без учета доходов от процентов) приносятся всеми нами только за один и так за каждый год.
Пока все это еще не так драматично, потому что, как вы можете видеть из графика, что домохозяйства с высокой стоимостью жизни платят больше в процентную систему, чем домохозяйства с низким прожиточным уровнем.
Интересной эта система становится только тогда, когда мы посмотрим, как этот годовой бюджет будет выплачиваться. Доход от процентов, который, конечно, зависит от размера богатства, представлен зелёными столбиками.
Кто, как средняя немецкая семья (домохозяйство группа № 5), платит около 10.000 евро в год в процентную систему и примерно, за небольшие сбережения в размере 100 000 евро на сберегательной книжке, получает около 2 000 евро процентов, остаётся в процентной системе с 8 000 евро в минусе.
Примечательна ситуация группы домохозяйств номер 9. С дохода от процентов в размере 20.000 евро в год, она уже могла бы чувствовать себя совсем как победитель процентной системы. Однако, в соответствии с более высокими расходами на проживание, около 50.000 евро в год, в которых опять же содержатся расходы на выплаты за банковские проценты в размере 20 000 евро в год (40 % от 50 000), получается, что даже эта группа не выигрывает от процентной системы.
Только хозяйственная группа № 10, является единственной, кто от процентной системы имеет значительно более высокие доходы, чем расходы.
Все это можно сравнить с лото: все участники платят, и очень немногие получают выплаты от этого. Разница, однако, в том, что в лотерее решение присоединиться принимается добровольно, играть или нет, в то время как при капитализме приходится играть вместе, только за то, что живёшь на земле. Другим отличием является то, что в лотерее – по крайней мере, в соответствии с правилами – ранее не ясно, кто победит. Кроме того, побеждает, как правило, не всегда один и тот же, а при процентной системе всякий раз соответствующие группы получают всю сумму полностью.
Итак можно считать такую систему справедливой или нет. Рассмотрим сначала её без оценки, чисто технически, бросается в глаза, что в бюджете группы № 10, доход от процентов даже выше, чем стоимость жизни. Для этой группы (в зависимости от налогообложения, по крайней мере для верхней части) система теперь становится независимой. С чисто технической точки зрения, следует отметить, что концентрация капитала должна создаваться здесь, которая постоянно растёт дальше систематически, неизбежно. Но, это возможно только тогда, если будет постоянно вводиться в систему более весомый вклад всех других групп.
Это обстоятельство ведёт к тому, что актеры в политике и в принадлежащих капиталу СМИ требуют от нас постоянного экономического роста. При отсутствии роста или если он происходит не экспоненциально, что из физических причин обязательно, то концентрации капиталов только тогда могут продолжаться, если все остальные всё больше отдают от их имущества. Как черные дыры, которые своей огромной, постоянно растущей притягательной силой поглощают все больше материи, так же огромные концентрации капиталов через постоянно растущие задолженности по процентам высасывают всё больше субстанции из других субъектов экономики.
В этой ситуации выходит исполнительница роли канцлера перед камерой и говорит нам, что мы все жили не по средствам, целое поколение задолжало и теперь должно потуже затянуть пояса. Но при этом она имеет в виду не всех, а только тех, кто постоянно платит в процентную систему.
Удельный вес процентной ставки в стоимости жизни в размере 40 процентов поднимает попутно также вопросы о целесообразности государственных пособий, которые от групп со средними доходами текут к группам с низкими доходами, чтобы оттуда снова передаваться в виде процентов на самый верх. С текущими деньгами (как составным элементом плана Б) это может основательно измениться.
До тех пор, однако, пытаются и дальше сильные мира, существующие концентрации капиталов увеличить ещё немного. Так как экономический рост не поставляет больше достаточно вещества для этой цели, необходимые средства теперь берутся – через жесткие пакеты экономии, спасительные зонты, ЕСМ и что ещё может прийти -и дальше от среднего класса. Концентрация власти в руках немногих продолжает увеличиваться, мы удаляемся все дальше и дальше от оптимального уровня свободы для всех и приближаемся к максимальной реализации свободы для немногих господствующих.
Также принуждение к вечному экономическому росту будет и дальше сохраняться. Официальное обоснование необходимости роста, однако, выглядят немного иначе. Нам говорят, что "рост создает рабочие места" и "социальным является то, что создает рабочие места". Не хватает только пустых фраз, как "работа доставляет удовольствие», которые нам вешают на уши все партии.
("Рост создаёт работу" "Социально то, что создаёт работу"- больше работы и потребления – больше рекламы – запланированное устаревание -взорвалась буровая платформа – Чернобыль, Факусима -доходные болезни – налогооблагающие законы, бюрократия – больше войн)
Вся капиталистическая партия единства Германии имеет в своих программах больше роста и больше занятости. А чтобы мы могли и хотели больше работать, мы должны естественно увеличить потребление. Это достигается, например, тем, что мы все установим большие плоские телеэкраны, чтобы потом реклама следующего ещё большего плоского телеэкрана смогла бы ещё лучше воздействовать на нас.
Представьте себе, только один раз, большинство медикаментов больше не нужны или исчезло бы много рабочих мест в оборонной промышленности. Экономика уже как бы не растёт, но даже сокращается. – Нет болезней? Нет войны? – Катастрофа для всех партий, представляющих современную экономическую систему.
Таким образом, мы застряли в предполагаемой дилемме. Не уступим мы принуждению к вечному экспоненциальному экономическому росту, мы будем вероятно вынуждены, претерпеть крах финансовой системы. В плену этой якобы дилеммы все партии единства (в том числе бывшая партия зеленых) решили, что предпочтительнее уничтожить планету, чем пойти на риск краха финансовой системы, "Рост, Рост превыше всего..."
Рост или финансовый крах? Дилемма только в процентной денежной системе.
Но такая дилемма существует только в процентной денежной системе. Освобождение от принуждения и господства роста всё-таки возможно через текущие деньги. При каких условиях их введение возможно, описано в Плане Б фабрики знания (Plan B der Wissensmanufaktur).
Ваш Альбрехт-Рико, октябрь 2012
Видео лекции на немецком: http://youtu.be/S-SRZOjBPHM
План Б «Революция системы во имя настоящего Нового Порядка» на русском языке: http://www.wissensmanufaktur.net/media/pdf/plan-b-russisch.pdf
|