|
Оригинал Войцех Михальски , «Альтернатива» – alternatio.org 19.06.2017
Сегодня один только жуткий облик и. о. министра здравоохранения Украины Уляны Супрун[1] способен подорвать здоровье впечатлительному человеку. Не случайно её в народе прозвали «доктор-смерть». Но украинцам не до шуток – их волнует вопрос выживания в условиях, когда над остатками здравоохранения Украины проводят реформаторские эксперименты. Причём люди, далёкие от здравоохранения, но близкие к транснациональным фармакологическим компаниям.
В прошлом году, согласно данным ЦРУ, Украина традиционно вошла в пятерку мировых лидеров по уровню смертности – 14,4 случая на тысячу жителей. Базовый прогноз ООН предполагает снижение количества населения страны к 2050 году до 33 млн. человек[2]. Основные причины на поверхности – развал системы здравоохранения и низкая рождаемость.
Действующая при советской власти модель системы здравоохранения авторства академика Н. А. Семашко[3] была весьма эффективной, но требовала значительных финансовых затрат. Ее содержание оказалось непосильным для независимой Украины, разрушившей собственную экономику и выстроившей на своей территории антисоциальную систему дикого, погрязшего в коррупции, бандитского капитализма.
Объемы расходов сводного бюджета Украины на здравоохранение за 2008–2013 годы постоянно росли – от 33,6 до 61,6 млрд. грн. В результате победы майдана в 2014 году эта сумма снижается до 57,1 млрд. грн., в 2015 – до 46,7 млрд., а в 2016 потрачено приблизительно 72 млрд. На текущий год запланировано порядка 80[4]. Грубые подсчеты показывают, что в валютном эквиваленте сумма украинских бюджетных расходов на медицину с 2008 года упала более чем в два раза – с 6,7 до 3,2 млрд. долл. США.
«Украина тратит на медицину более 4% ВВП, что значительно больше, чем любая страна с похожим уровнем доходов, а качество медицинских услуг остается неудовлетворительным», – заявляет в контексте оценки будущей медицинской реформы директор Всемирного банка по делам Украины, Беларуси и Молдовы Сату Кахконен[5]. О том, что ВОЗ рекомендует отводить на поддержку медицины не менее 5% ВВП, функционер банка умалчивает. Как и о том, чем может обернуться дальнейшая коммерциализация медицинской сферы для большинства украинцев.
В сложившихся условиях украинские власти принялись форсировать внедрение в стране медицинской реформы, призванной перевести работу медицинской отрасли на сугубо коммерческую основу. Эти действия сегодня вызывают недоумение и тревогу как в медицинском сообществе, так и среди пациентов.
Правительство действует согласно украинской народной пословице «Сгорел сарай – гори и хата!». Понимая, что внутренние ресурсы исчерпаны, «революционеры» предлагают самые простые решения с целью максимального урезания государственных расходов в угоду внешним кредиторам. Впрочем, о себе любимых не забывают: финансирование медучреждений системы Государственного управления делами (где лечится «элита нации») в этом году увеличивается на 40%.
Суть предложенной министром Супрун реформы[6] сводится к имплементации четырех законопроектов, базовым из которых является проект закона «О государственных финансовых гарантиях предоставления медицинских услуг», принятый Радой в первом чтении 8 июня 2017 года.
Предполагается, что отныне из государственного бюджета будет оплачиваться только первичная медицинская помощь, а самая дорогая – специализированная и высокоспециализированная – будет оказываться на условиях доплаты пациентами части её стоимости. При этом конкретный перечень гарантированных государством медицинских услуг и тарифов на остальные виды помощи пока отсутствует.
Реформа разделит медицинские учреждения на три звена: семейные амбулатории; узкопрофильные учреждения (в т.ч. лаборатории и стационары); узкоспециализированные больницы. Пациенты сами будут заключать договоры с семейными врачами, которые будут предоставлять клиентам базовый пакет услуг за государственный счет.
Специально созданная Национальная служба здоровья Украины будет заключать договоры со всеми медучреждениями первичного звена (независимо от формы собственности) и контролировать распределение бюджетных средств по принципу «деньги идут за пациентом», согласно фактическому количеству заключенных договоров.
Довольно неожиданно анонсируется возможность возмещения государством стоимости лекарств для трех категорий пациентов: диабетиков, людей с сердечно-сосудистыми заболеваниями и бронхиальной астмой. Что сегодня выглядит абсолютно не реалистичным, исходя из возможностей бюджета: недавно аналогичная программа для гипертоников остановилась из-за нехватки финансирования.
На «десерт» предлагается внедрение на Украине клинических протоколов международного образца, которые являются гораздо менее либеральными к пожеланиям пациента по сравнению с действующими c советских времён стандартами.
Ранее местное население уже взбудоражили инициативы Супрун по широкому привлечению «парамедиков», спасателей и пожарных для работы в сфере экстренной медицинской помощи. А по всем областям в начале года прокатились волнения в связи с формированием так называемых «госпитальных округов», в результате чего большинство жителей районных центров фактически потеряют возможность получения квалифицированной медицинской помощи вблизи от места жительства.
Авторы реформы также надеются вывести из тени добровольно-принудительные пожертвования пациентов в пользу государственных учреждений здравоохранения, которые в масштабе страны ежегодно составляют десятки миллионов долларов.
Однако стоит напомнить, что фактически медицинская реформа стартовала на Украине еще 1 января 2012 года в четырех пилотных регионах (Винницкой, Донецкой, Днепропетровской областях и в Киеве). В ходе неё также планировалось создание института семейной медицины, разделение медицинских учреждений на три звена, а также формирование экстренной службы медицинской помощи.
Целью реформы была оптимизация существующей модели с учетом реальных бюджетных возможностей. Было понимание того, что в небогатой стране нужно обеспечить необходимую государственную медицинскую помощь социально чувствительным группам населения параллельно с постепенным развитием системы обязательного медицинского страхования. При этом сохранялось финансирование целевых государственных программ в сфере здравоохранения и внедрялись механизмы контроля за ценообразованием на наиболее необходимые населению медицинские препараты.
Примечательно, что данная реформа разрабатывалась в сотрудничестве с экспертами Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) и Всемирного банка (ВБ), которые выступали в ее поддержку. В частности, переговоры о предоставлении ВБ кредита на реализацию реформаторских проектов по линии Минздрава вышли на финальную стадию ещё в 2013 году (окончательно кредитную программу утвердили только в 2015-м).
Реализация реформы продвигалась медленно. Как власть, так и её оппоненты мало заботились реформированием, а видели в Минздраве неплохой источник личного обогащения, главным образом, в сфере государственных закупок. Отдельные приобретения иммунобиологических препаратов, лекарственных средств, изделий медицинского назначения и оборудования осуществлялись по завышенным ценам. Можно было подозревать признаки коррупционных действий и в предоставлении преференций при проведении тендеров отдельным производителям, таким, например, как французский Sanofi или украинский ЧАО «Индар». Однако возможные злоупотребления, так и не нашедшие в итоге подтверждения в виде судебных решений, не несли непосредственной угрозы жизни украинских пациентов. С горем пополам медицинская система страны выполняла свои основные функции.
Одновременно целый ряд общественных организаций, за спинами которых стояли финансово неудовлетворенные украинские и иностранные бизнес-структуры, вел активную компанию по дискредитации реформы и работы Минздрава в целом. Впоследствии они стали движущей силой «медицинского крыла» майдана.
Широкой общественности тогда мало были известны имена Дмитрия Шерембея[7], Оксаны Корчинской[8], Олега Мусия[9] да и той же Ольги Богомолец[10]. Именно «революция» позволила им и десяткам им подобных шагнуть в большую политику. Или уютно устроиться под крышей гражданских структур, таких, например, как «Инициатива Е+», «Пациенты Украины», «Центр UA», «Реанимационный пакет реформ», якобы контролирующих действия сегодняшних властей в сфере здравоохранения.
На самом деле сейчас речь идет скорее о беспрецедентном внешнем контроле над украинской медициной, осуществляемой руками местных предпринимателей от политики.
Сам черт ногу сломит в хитросплетениях многолетней борьбы кланов украинской медицинской мафии. Но очевидно, что на площадке Минздрава продолжают сталкиваться финансовые интересы новой президентской команды, старых фармацевтических групп влияния и иностранных структур, действующих в тесной связке с гражданскими активистами.
Даже беглый взгляд на крысиную возню майданных победителей в украинском Минздраве подтверждает, что спасение отрасли не входит в число их приоритетов.
Так, первый «майданный» министр здравоохранения Олег Мусий до своего назначения почти 10 лет (!) боролся за честность и реформы на посту главы Общественного совета при Минздраве. Вступив в должность, он не стал отрицать все реформаторские наработки предшественников, но, среди прочего, выступил за отмену гарантированной бесплатной медицины на уровне Конституции.
Его семимесячное пребывание на посту запомнилось лишь некомпетентностью, болтовней и мелкими тендерными махинациями. Однако с первых дней своей каденции он ввел практику подготовки отдельных министерских решений под диктовку специалистов киевского Бюро ВОЗ.
Вовремя «спрыгнув» в депутатское кресло, Мусий сегодня яростно критикует реформу Супрун[11]: «Вся суть реформы – это легализация частных платежей и превращение их в обязательные. Людям придется платить официально за все. На реформу выделяется ноль гривен. Половину населения Украины лишили доступа к вынужденно закрытым больницам. Между тем в Украине интенсивно строятся 20–30 мощных медицинских центров, для чего и для кого, пока никому не говорят. Похоже, сразу получастных, потому что за средства транснациональных фармкомпаний и страховщиков». В чьих интересах сегодня «прозревает» Мусий, остается за кадром. Скорее всего, как обычно, в собственных электоральных целях.
Каденция на посту министра охраны здоровья Украины «выдающегося грузинского реформатора» Александра Квиташвили[12] ознаменовалась принятием в марте 2015 года Верховной Радой закона относительно передачи функций закупок лекарственных средств и медицинских изделий международным организациям. Ими в итоге стали Программа развития ООН, компания Crown Agents, а также Детский фонд ООН (UNICEF). А Украина добровольно переняла «передовой» опыт самых отсталых стран мира.
С 2017 года международные организации должны закупать абсолютно все лекарства и медицинские изделия по госпрограммам Минздрава. На эти цели в 2017 году Кабмин выделил 5,9 млрд. грн. На местах за счёт выделенных на медицину региональных субвенций предполагается осуществить закупки еще на 47 млрд. грн.
Особого внимания в этом контексте заслуживает английская компания Crown Agents – бывшая коммерческая структура Британского правительства (с 1997 года – частная компания) по продвижению экономических интересов Лондона в колониальных странах. За свою богатую историю Crown Agents[13] неоднократно оказывалась участником коррупционных и криминальных авантюр в разных странах мира.
Уже в конце 2015 – начале 2016 г. попытка Минздрава закупить через это агентство сомнительные препараты по программе «Детская онкология», произведенные на предприятии Venus Remedies Limited (Индия) по заказу компаний одного из самых влиятельных и нечистоплотных игроков на украинском фармацевтическом рынке Бориса Литовского[14], закончилась очередным скандалом.
Еще больший кусок бюджетного пирога получила Программа развития ООН, которая имеет тесные связи среди гражданских организаций-грантоедов[15]. Но по факту программа государственных закупок вакцин и сывороток в последние годы была провалена. Что, в частности, продемонстрировали недавние случаи смерти украинских граждан в связи с заражением ботулизмом[16].
Те, кто недовольны сложившимся распределением финансовых потоков, активно критикуют Минздрав вместе с его реформами. А вот записной борец с коррупцией Дмитрий Шерембей утверждает обратное[17]: «Вся истерика, которая сегодня поднята вокруг МОЗ, – это защита капитала, который потеряла старая коррупционная система». Революционер добился желаемого?
Но пациентов и рядовых врачей мало волнуют эти скандалы. Они не находят ответа на простые вопросы о последствиях реформы, а именно:
— в условиях поголовной нищеты (60% украинцев, по данным ООН, живут за чертой бедности) государство не сможет «отправить вслед за пациентом» достаточные для эффективного лечения финансовые ресурсы;
— в провинции станет практически недоступным оказание неотложной помощи больным, не говоря уже о более сложных реанимационных процедурах;
— финансовые потоки состоятельных пациентов естественным образом сконцентрируются в коммерческом секторе, что уничтожит возможности профессионального выживания для врачей государственных и периферийных больниц.
Незаметно, чтобы реформаторы также радели о сохранении пока ещё существующих в стране уникальных государственных учреждений, таких как Национальный институт хирургии и трансплантологии им. А.А.Шалимова или Национальный институт сердечно-сосудистой хирургии им. Н.М.Амосова. Они молчат о том, что после подобных реформ в Грузии эту страну покинули лучшие специалисты-хирурги, которые теперь работают на родине только в рамках благотворительных акций.
Неужели функционеры МВФ, послы стран G-7 и гражданские активисты не замечают очевидного? Да нет, они прекрасно всё понимают. Просто в рамках борьбы с советским прошлым Украины им надо ускорить процесс физической ликвидации его живых свидетелей.
Войцех Михальски,
специально для аlternatio.org
Ссылки
| 
