Идеи С.Ф. Шарапова и современная Россия
fondsk.ru/news/2022/08/01/idei-sf-sharapova-i-sovremennaja-rossija-56841.html
01.08.2022
О деньгах, постоянных по отношению к человеку, олицетворяющему главный фактор производства – труд
В своей статье «Экономика России от Сергея Витте до Сергея Шарапова» , посвященной золотому рублю, введенному в Российской империи в 1897 году, я говорил о Сергее Федоровиче Шарапове, главном критике золотого рубля на тот момент. Этот выдающийся российский деятель сегодня незаслуженно забыт. Однако многие его идеи сегодня кажутся очень актуальными.
Сергей Федорович родился 1 июня 1855 года в имении Сосновка Вяземского уезда Смоленской губернии в родовитой дворянской семье. В 1868-1872 гг. учился во 2-й Московской гимназии. Продолжил образование в Николаевском инженерном училище в Санкт-Петербурге. С началом боевых действий на Балканах отправился добровольцем на войну в Боснию. После войны с 1877 года работал за границей в качестве корреспондента ведущей санкт-петербургской газеты «Новое время». Вернувшись осенью 1878 года на родину, вышел в отставку и занялся сельским хозяйством, поселившись в родной Сосновке. Прославился как изобретатель плугов новой системы, которые с успехом экспонировались на многих выставках (получил 16 наград, в том числе 10 первых). Основал в Сосновке мастерскую этих плугов.
С 1905 года стал активным участником монархического движения. Выступил в качестве одного из учредителей Союза русских людей в Москве, создал Русскую народную партию. Был участником монархических съездов, часто выступал с докладами в Русском собрании. Был активным участником славянского движения, состоял вице-президентом Аксаковского литературного и политического общества в Москве.
Занимался издательской деятельностью. Выпускал газеты «Русский труд», «Русское дело», «Сеятель». Издал также «Московский сборник» (1887), куда, помимо его работ, вошли произведения М. Д. Скобелева, А. А. Киреева, Ф. М. Достоевского, И. С. Аксакова и др., сборник «Теория государства у славянофилов» (1898), включавший труды И. С. и К. С. Аксаковых, А. В. Васильева, А. Д. Градовского, Ю. Ф. Самарина.
Автор целого ряда литературных произведений. Долгое время готовил серию под названием «Мой дневник», в виде отдельных брошюр, но название пришлось по цензурным соображениям упрятать внутрь. На обложку были вынесены нейтральные названия: «Сугробы», «Посевы», «Жатва», «Заморозки», «Проша», «Метели» и т. п. Автор художественно-публицистических произведений: роман «Кружным путём», утопия «Через полвека», политическая фантазия «Диктатор».
Шарапов написал большое количество работ по вопросам хозяйственной жизни и финансов. Наиболее важная из них – «Бумажный рубль» (1893) – в 1895 году была издана книгой, выдержав при жизни автора несколько изданий. Отдельными книгами были изданы при жизни автора и другие его работы: «По русским хозяйствам» (1881), «Будущность крестьянского хозяйства» (1882); «Франция и славянство» (1894); «Пособие молодым хозяевам при устройстве их хозяйств на новых началах» (1895); «Как ликвидировать золотую валюту» (1899); «Мирные речи и другие статьи Сергея Шарапова» (1900); «Две записки Сергея Шарапова о русских финансах, поданные в феврале 1900 года новому Государственному контролеру П.Л. Лобко» (1901; издано в Берлине). В 1900-1906 гг. в Петербурге было издано 9-томное собрание сочинений Сергея Федоровича Шарапова.
Скончался скоропостижно в Санкт-Петербурге 26 июня (9 июля) 1911 года.
Сергея Федоровича как убеждённого славянофила и русского патриота отличал широкий диапазон интересов, выходивших далеко за пределы таких тем, как хозяйство, финансы, деньги. Большинство славянофилов занимались метафизическим осмыслением проблем бытия, русской цивилизации, духовно-религиозной жизни, культуры. Шарапов был в первую очередь практиком-экономистом, занимался прикладными вопросами, но при этом смотрел на вещи гораздо шире. Вот краткий перечень наиболее крупных вопросов, которые он поднимал в своих работах и публичных выступлениях:
- О существующей денежной системе России. Критический взгляд;
- Борьба против золотого рубля и денежной реформы С.Ю. Витте;
- Модель денежной системы для русской цивилизации. Теория «абсолютных» денег. Проект перехода к бумажному рублю;
- Об иностранном капитале и иностранных кредитах. Об утрате российским государством контроля над экономической и политической жизнью страны, о «внешнем управлении» страной со стороны западных банкиров и биржевиков;
- Теория «мнимых капиталов» и практические предложения по использованию «мнимых капиталов» государством для строительства железных дорог и других объектов инфраструктуры («мнимые капиталы» как альтернатива кредитным деньгам, создающим долги и тормозящими экономическое развитие);
- О налогах, страховании, государственном имуществе, резервных фондах (запасные капиталы), системе экономических ведомств государства;
- О деградации деревни, сельского хозяйства. Критика реформы Столыпина. Об организации кредита деревне;
- Об организации управления страной. Критика бюрократических методов управления. О ликвидации губерний и создании областей. Земское самоуправление. Модель народной монархии;
- О состоянии нашей церкви. О необходимости восстановления патриаршества и преодоления последствий церковного раскола;
- О церковном приходе как «первичной ячейке» российского общества;
- Еврейский вопрос в России;
- Об экономической науке;
- О семье и браке;
- О внешней политике России и угрозе мировой войны;
- Критика капитализма и социализма как двух социально-экономических моделей, одинаково не приемлемых для русской цивилизации.
Как видно из этого перечня вопросов, целый ряд из них имеет прямое отношение к экономической жизни России. Никто из славянофилов не уделял вопросам экономики столько внимания, как Шарапов. И не было среди экономистов в России человека с более ярко выраженным славянофильским мировоззрением, чем Шарапов.
В одной статье невозможно даже телеграфным языком изложить хотя бы один из вопросов приведенного выше списка. Так, для современного молодого человека, который, например, прошел обучение в экономическом вузе по программам, выдержанным в духе экономического либерализма, трудно понять, что такое «абсолютные деньги» Шарапова. Шарапов стремится восстановить изначальное предназначение денег как средства, обеспечивающего нормальную жизнь общества на основе здоровых процессов экономического метаболизма (во-первых, обмен товарами; во-вторых, соединение основных факторов производства в целях производства товаров). В условиях же победившего на Западе капитализма деньги окончательно превратились в:
а) самостоятельную и приоритетную цель экономической деятельности для большей части тех, кого называют «предпринимателями» (накопление богатства);
б) средство обогащения для «денежных предпринимателей» (на основе ростовщичества и биржевых спекуляций);
в) средство власти «избранных» над обществом (постепенное установление господства крупнейших «денежных предпринимателей» – ростовщиков и биржевиков).
Исходя из русского, православного, некапиталистического (даже антикапиталистического) понимания денег (как средства обмена, слуги общества), Шарапов совершенно справедливо задавался вопросом, как обеспечить общество необходимым количеством этих средств обмена. Для Шарапова недостаток знаков абсолютных денег, как и их избыток, крайне нежелателен; то и другое отрицательно влияет на благосостояние общества. Ведь для рачительного хозяина плохо, когда у него слуг и работников мало; но также плохо, когда их чрезмерно много. С.Ф. Шарапов обращается к идее абсолютных денег во многих своих произведениях, ища все более яркие аналогии и образы, которые иногда вообще не связаны напрямую с миром экономики. Какая денежная система может считаться совершенной? – спрашивает Шарапов. И отвечает: та, в которой деньги не оказывают самодовлеющего влияния на взаимодействие трех основных факторов производства – труда, капитала и знаний, когда деньги не мешают экономике нормально функционировать, когда экономика их «не замечает», как не замечает воздуха человек, который им дышит.
Это деньги, которые постоянны не по отношению к драгоценным металлам, а по отношению ко всей экономике, и в первую очередь к человеку, олицетворяющему собой главный фактор производства – труд. Шарапов пытается донести свою мысль следующими словами («Бумажный рубль»):
«Нам надо найти денежную единицу, которая была бы постоянной сама по себе, а не по отношению к золоту. Эта единица у нас есть. Ее дала нам история. Это бумажный рубль, выпускаемый верховной властью… Постоянство это – его нейтральность, его безразличие, его невмешательство в те сделки, которые при помощи его совершаются. Чтобы это условие было достигнуто, рублей в каждой точке русской территории нужно налицо столько, сколько потребует жизнь. Если этих рублей меньше, недостаток их давит труд, знание и капитал в одну сторону. Если их больше – в другую. Спасение от зла – устройство правильных органов денежного хозяйства, где рубли рождаются, действуют и исчезают совершенно автоматически, то есть как перевод, как квитанция, а не как самостоятельный товар».
Кстати, после выхода в свет «Бумажного рубля» исследователи денег стали достаточно широко использовать использованное Шараповым понятие «нейтральные» деньги, а также близкое по смыслу понятие «свободные» деньги. Понятие – «свободные» деньги ввел в оборот немецкий предприниматель Сильвио Гезель (1862 – 1930) в своей книге «Естественный экономический порядок» (впервые вышла в Швейцарии в 1916 году под другим названием). Гезель акцентировал внимание на нарушении эквивалентного обмена в результате того, что в экономике используются преимущественно деньги, которые имеют кредитный характер и создают процент. В результате происходит незаконное (несправедливое) обогащение банкиров, которые монополизировали выпуск процентных денег. В качестве средства преодоления данного недостатка современных ему денег Гезель предлагает использовать деньги с нулевым и даже отрицательным процентом. Теория «свободных денег» Гезеля удачно дополняет теорию «абсолютных денег» Шарапова. Шарапов акцентирует внимание на бирже как факторе, нарушающем «нейтральность» денег, а Гезель – на ростовщичестве банкиров. Современные сторонники идей С. Гезеля, кстати, для объяснения преимуществ беспроцентных денег используют термин «нейтральные» деньги.
Желающие познакомиться подробнее с теорией «абсолютных» (или «нейтральных») денег Шарапова могут обратиться к моей книге: Катасонов Валентин. Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова. – М.: Институт русской цивилизации, издательский дом «Кислород», 2016 // Глава 6. «С. Шарапов: какие деньги нужны России» (с. 377-468).
Идеи С. Шарапова частично были претворены в жизнь большевиками, когда они создавали денежно-кредитную систему нового, социалистического типа. В частности, советский рубль, с помощью которого в Советском Союзе проводили индустриализацию, имел все признаки абсолютных денег. Этот рубль не имел ничего общего с дореволюционным золотым рублем Витте. Его правильнее называть товарным рублем Шарапова.
Иностранный капитал – угроза России. Из наследия Сергея Шарапова
fondsk.ru/news/2022/08/04/inostrannyj-kapital-ugroza-rossii-iz-nasledija-sergeja-sharapova-56866.html
04.08.2022
Накануне 24 февраля в собственности или под контролем иностранного капитала находилась половина всех активов российской экономики
На протяжении трех десятилетий существования Российской Федерации мы постоянно слышали речи о необходимости привлечения в отечественную экономику иностранного капитала. Мол, иностранный капитал – деньги, которых в стране не хватает. Мол, иностранный капитал поможет создать новые рабочие места, принесет новые технологии, увеличит пополнение государственного бюджета налогами, выведет российские компании на мировые рынки.
Все эти речи властей открыли широко ворота для доступа иностранного капитала в российскую экономику. Согласно данным Банка России, на 1 января текущего года суммарные активы иностранных инвесторов и кредиторов в российской экономике составили 1.166,6 млрд долл. В том числе активы в виде прямых инвестиций – 610,1 млрд долл., в виде портфельных инвестиций – 273,6 млрд долл., в виде прочих инвестиций (кредиты и займы) – 272,9 млрд долл. По оценкам академика С.Ю. Глазьева, накануне 24 февраля в собственности или под контролем иностранного капитала находилась половина всех активов российской экономики.
Еще в период горбачевской перестройки и в 90-е годы в нашей стране было немало противников допуска иностранного капитала в отечественную экономику. Тогда их высмеивали и дискредитировали, указывая, что они – пережиток «совка», коммунистический «предрассудок». Мол, национализация иностранного капитала в России после 1917 года – варварство.
Однако вот что удивительно: и до 1917 года в России было немало противников присутствия в стране иностранного капитала. Одним из наиболее последовательных среди них был Сергей Фёдорович Шарапов.
Бурный приток иностранного капитала в российскую экономику начался с конца XIX века. Такой приток должен был способствовать наращиванию золотого запаса России (приходившие в Россию инвестиции, кредиты и займы были в валютах стран, установивших у себя золотой стандарт). Вместе с тем введение в России в 1897 году благодаря стараниям С.Ю. Витте золотого рубля на базе накопленного золотого запаса повышало, выражаясь современным языком, инвестиционную привлекательность России. Ведь теперь получаемые в России иностранными инвесторами и кредиторами дивиденды и проценты были в золоте!
Однако главной целью С.Ю. Витте было даже не введение золотого рубля, а именно создание для иностранного капитала в России благоприятного «инвестиционного климата». Изучение мною биографии и карьеры Витте привело меня к выводу, что он был ставленником европейского банковского капитала.
Многим тогда казалось, что Витте действует в интересах России. Например, он выступал за индустриализацию. Трудно не согласиться с целым рядом оценок Витте о промышленном отставании России от Запада и его выводами о необходимости ускоренного промышленного развития страны. Он был против эволюционного капиталистического развитии промышленности, поскольку на это требовалось слишком много времени, Россия безнадежно отстала бы от Запада. Витте выступал за активную государственную промышленную политику. Он считал, что индустриализация должна помочь российским компаниям выйти на внешние рынки и включиться в конкурентную борьбу, раздел и передел международных рынков и сфер влияния. Россия, по словам Витте, должна стать индустриальной империалистической страной наподобие Америки или Англии.
И вот под флагом борьбы за индустриализацию С.Ю. Витте проводил курс на привлечение в страну иностранного капитала. Он любил говорить, что иностранные капиталы приносят в страну «знания», «технологии», «опыт», «оказывают услуги», за что их владельцы вправе получать вознаграждение. Такая нехитрая «теория» усыпляла бдительность даже опытных государственных мужей.
Одним из главных оппонентов С. Витте по вопросу об иностранных инвестициях и займах стал Сергей Шарапов. В своей работе «Иностранные капиталы и наша финансовая политика» (1899) Шарапов полемизирует с Витте, хотя имени его не упоминает. Сергей Федорович не оспаривает того факта, что в Россию в прошлом приезжало много иностранцев как с капиталом, так и без капитала. Особенно много было немцев-колонистов, которых Екатерина Вторая вызвала из Германии для освоения российских просторов. Многие иностранцы ассимилировались, становились поддаными государства Российского, вносили вклад в экономическое развитие нашей страны.
Однако во второй половине XIX века ситуация изменилась. Иностранцы стали появляться в виде анонимных акционерных обществ, за которыми не видно было их настоящих хозяев, находившихся в Лондоне, Париже или Берлине. «Ассимилироваться» в России они даже не мыслили. Вот что писал по этому поводу Шарапов: «Так было в России еще недавно (речь идет об иностранцах, которые ассимилировались в России. – В.К.). Мы так к этому привыкли, что совершенно не заметили неожиданной перемены. А перемена произошла огромная. Наступила эпоха железных дорог, телеграфов, неслыханной ранее быстроты сообщений, широкого развития спекуляции, водворилось царство биржи, синдикатов, земельная собственность мобилизовалась, личность уступает место анонимному обществу, страшной силе соединенного капитала. Европейцы почти все очень обогнали нас на этом поприще. Но обогнали не столько техникой или лучшими качествами — обогнали, прежде всего, лучшей организацией, более крепкой общественностью, лучшим государственно-экономическим механизмом. Положение иностранца у нас совершенно изменилось. С одной стороны, наше общество как будто потеряло свою переваривающую способность, с другой – самая ассимиляция стала для иностранца совершенно ненужной».
И далее Шарапов пишет, что любое иностранное предприятие в России становится кусочком чужой страны. Взять, например, современного немца в России: «Если он ведет крупное дело, это уже не русское, а чисто немецкое дело. Потрудитесь зайти (если пустят) на любой немецкий завод в Петербурге или Москве. Администрация немецкая, делопроизводство немецкое, разговор немецкий, интересы немецкие и самая неразрывная, самая тесная связь с Германией как с метрополией. Территория завода — это завоеванная капиталом и почти отчужденная немцами территория. Это только номинально Россия. Русские рабочие здесь только чернорабочие, и Россия от фирмы имеет только налоги да скудную поденную плату рабочим».
Шарапов использует здесь даже пример российского капитала, обосновавшегося в Средней Азии: «Возьмите Бухару и нашу там колонию — Новую Бухару. Разве, например, дело там любой крупной русской фирмы, вроде Большой Ярославской Мануфактуры, бухарское дело? Это настоящий уголок Русской земли, хотя номинально и во владении Бухарского эмира. В этом же роде совершенно и иностранные у нас крупные акционерные предприятия. Россия, разумеется, чуточку посильнее Бухары и рядом с немецкою и вообще иностранною промышленностью еще может выдвинуть свою, но... на долго ли? Ведь иностранная у нас промышленность растет гигантскими шагами, ведь иностранцы имеют явную тенденцию высаживать все русское и притом из самых лучших дел...»
Высказывает Шарапов и свое мнение о тезисе, что, мол, доходы от иностранных инвестиций – плата за предоставление «знаний», «опыта» «техники» и «услуг».
Во-первых, большинство тех отраслей и производств, куда приходят иностранные компании, не относятся к разряду передовых и в особо сложной технике не нуждаются. Более того, в техническом отношении некоторые отечественные производства, как отмечает Сергей Федорович, выше по техническому уровню, чем западные. Шарапов перечисляет, какие производства захватывают иностранцы в первую очередь: соль, уголь, нефть, рельсы для железных дорог. Он пишет: «Идет постройка железных дорог, нужны рельсы, паровозы, все это обеспечено казенными заказами, и вот готов, ждет иностранец. Открывается винная монополия, требующая массу стекла и пробки. Опять иностранец, ибо здесь обеспеченный казенный заказ, который совершенно так же мог бы быть выполнен нашими заводами, будь у них оборотный капитал. Дальше: захватывается соль, уголь, нефть. Приносят ли здесь иностранцы что-либо новое, учат нас чему-нибудь? Увы! ... Затем иностранцы овладели конками почти во всех главных городах. Надеюсь, что эта наука невысокого качества».
В ряде отраслей, отмечает Шарапов, наоборот, иностранцы получали от нас передовые технологии. Например, в нефтяной и текстильной промышленности: «В Баку не мы учились у иностранцев, — техника бурения и добычи нефти там на огромной высоте, — там иностранцы — ученики наши, там они пришли на готовое… Теперь их капиталы направились на устройство прядилен и ткацких. Вы думаете, что здесь будет внесено что-нибудь новое в смысле техники…? Увы! Наша русская техника по прядению и ткачеству стоит ничуть не ниже, а в красильном деле даже выше иностранной».
Западные инвесторы не собираются создавать в России «продвинутые» отрасли промышленности: станкостроение, автомобильную и авиастроительную промышленность, химию. Зачем создавать конкуренцию своим же предприятиям в Западной Европе и Северной Америке? Их интересует в России лишь добыча полезных ископаемых, эксплуатация других природных ресурсов.
Во-вторых, никаких «услуг» иностранцы со своими капиталами нам не оказывают. Шарапов, развенчивая этот миф, пишет, что из России за границу уходят не платежи за «услуги», а проценты, которые начисляются на гигантский внешний долг России: «Ни о каких услугах иностранцев и речи быть не может. Это не обмен услуг, а обязательная уплата долга. Русская земля, русский народ расплачивается своею недвижимостью, своими богатствами за бесхозяйность нашей экономической политики последнего сорокалетия (с либерального тарифа 1857 г.). Но... заметьте это: расплачивается, должая вновь, и притом в страшной степени...»
Однако отечественные «теоретики» этого либо не понимают, либо проявляют заведомую недобросовестность, когда говорят о «положительном влиянии» иностранных капиталов на российскую экономику: «…только величайшая наивность наших финансистов или прямая, заведомая недобросовестность может предполагать, что в крупных, миллионных предприятиях, основываемых на иностранные капиталы, есть что-нибудь, кроме самого обыкновенная снимания сливок, самого обыкновенного промышленного хищничества, где русский народ играет совершенно ту же роль, что индусы, китайцы, негры. Не даром же Екатеринославская губерния называется довольно откровенно Белым Конго».
* * *
Подробнее со взглядами С.Ф. Шарапова по вопросам иностранного капитала в российской экономике можно ознакомиться, обратившись к моей книге: «Экономическая теория славянофилов и современная Россия» (М.: Институт русской цивилизации, издательский дом «Кислород», 2016) // Глава 3 «С. Шарапов об иностранных капиталах» (с.156-231).
Валентин Катасонов
|
