|
Виталий Волков , Газета "Завтра" – zavtra.ru 07.08.2025, 00:15
беседа с гуру спецназа о методах скрытной войны
Лев Иванович Корольков – ветеран Службы внешней разведки (СВР), один из немногих сегодня живущих офицеров легендарного спецподразделения КГБ СССР «Зенит», преподаватель не менее легендарного в узких кругах КУОСа (Курсы усовершенствования офицерского состава. — Ред.). В 1990-е и в 2000-е много ездил по Европе. Хорошо знаком с тематикой борьбы против украинских националистов. О Европе и Украине с ним говорит его давний собеседник, писатель Виталий Леонидович Волков.
Виталий ВОЛКОВ. Лев Иванович, вы были знакомы с такими корифеями разведки, диверсионной разведки, как Судоплатов, Старинов, Ботян, Бояринов, Дроздов. Они были чистыми материалистами или верили в мистические связи?
Лев КОРОЛЬКОВ. Насчёт мистики не могу точно сказать. Они были людьми своего поколения, когда мистика и вера в потусторонние силы изгонялась. Но каждый человек, который прошёл войну, – верил. Например, ещё молодому Ботяну (Алексей Николаевич Ботян, спаситель Кракова, прототип «майора Вихря», прожил 103 года – В.В.) перед войной какая-то бабушка предсказала, что он останется целым, хотя вокруг него будут происходить всякие страсти. И действительно, у него было 17 забросок в тыл противника, когда человек проживал обычно в среднем три заброски. А у него – даже контузии не было. Ботян был моим куратором в отделе, и мы вместе с ним выезжали на подготовку приписного состава, так что у нас было очень много времени для общения, тем более что мы оба не были склонны сильно выпивать. А я был любопытен.
Виталий ВОЛКОВ. А Бояринов (Григорий Иванович Бояринов, первый командир группы «Зенит»), погибший во время штурма дворца Амина в декабре 1979-го? Помню, что вы перед штурмом с ним были, разговаривали. И что-то почувствовали?
Лев КОРОЛЬКОВ. Да, мы попрощались, как в последний раз. Он же рядом со мной, на койке Якова был, поскольку Яков уже находился в Баграме (Яков Фёдорович Семёнов, командир одной из групп спецназа ГКБ СССР, штурмовавших дворец Амина – В.В.). Мне Бояринов сказал: «Ничего, Лев, я ещё надену на тебя полковничьи погоны». А я незадолго до этого подполковника получил. Мы так обнялись, как в последний раз. А когда Яков после штурма мне позвонил (в ходе операции «Шторм – 333» я координировал с «Виллы» действия нескольких групп «Зенита», штурмовавших различные объекты в Кабуле) и сообщил, что есть потери, я спросил: Бояринов? Да, на самом деле они все верили в такие вещи. Ну, с Дроздовым (Юрий Иванович Дроздов, руководитель нелегальной разведки в ПГУ КГБ СССР – В.В.) мне о таких вещах не доводилось разговаривать в силу разных весовых категорий, хотя мы говорили с ним на многие существенные темы, но по конкретным вопросам. А Судоплатову случайная гадалка предсказала, что по нему чуть ли не тюрьма плачет, но очень нескоро (не помню точно, как она сказала). Да, все люди рискованных профессий суеверны. Я тоже верю в приметы. Меня ведь тоже кто-то оберегает. Уцелел при подрыве на мине моей машины в Афганистане в конце 1988 года. Я всего неделю тогда отлежал, и зажило как на собаке, хотя врач пугал какими-то страстями. Но я, честно говоря, боялся, что в Союз отправят, и я машину не куплю на мои боевые… Одолевали простые мысли. Мне на машину не хватало. Вот сейчас меня настигает та травма.
Виталий ВОЛКОВ. Мой вопрос был вызван тем, что вы прошли серьёзную школу марксизма-ленинизма, но к этому добавилась школа аналитики разведки, которая наверняка отличается от чисто марксистского анализа. И я свидетель: 26 лет назад вы говорили о дуге кризиса как об аппарате анализа кризисных явлений. Говорили, что дуга, начинаясь в Синьцзяне, в Каргиле, на Гиндукуше, дойдёт до Европы…
Лев КОРОЛЬКОВ. Она и дошла до Европы. Мы начинали с Индии и Пакистана, довели её тогда до Ближнего Востока, а теперь она, эта дуга кризиса, продолжает действовать в Европе…
Виталий ВОЛКОВ. Но вы при этом часто, хоть и с юмором, используете термин «потусторонние антимарксистские силы», которые продолжают действовать в истории. Исходя из вашей интуиции и связи с этими силами, всё-таки: что ожидает Европу?
Лев КОРОЛЬКОВ. Европу ожидает хаос, который сдерживается Германией. Она, как и после Первой мировой, постепенно вышла на авансцену. Тогда каждая из сторон сильно пострадала в войне, и многим было не до Адольфа, двинувшегося к власти в 1923 году. Европа и сейчас представляет собой лоскутное одеяло в чистейшем виде. Она необъединима. Такой парень, как Мерц, – это серьёзное дело, хотя сейчас в Германии нет тех ресурсов, в том числе людских, которые после Первой мировой получил Гитлер в брошенной в нищету Германии.
Виталий ВОЛКОВ. 12-дневная война между Израилем и Ираном показала пример ликвидации точечными методами учёных и лиц из высшего военного и политического руководства, причём на самом деле не известно точно, были это израильские ракеты или ликвидации изнутри…
Лев КОРОЛЬКОВ. Изнутри. Это долгая работа израильских спецслужб. Очень много было завербовано арабов – иностранцев, которых принимал Иран. Израильтяне имели детальнейшую информацию о местах нахождения, поведении целей, и так далее…
Виталий ВОЛКОВ. Говорится, что американский сенатор Линдси Грэм израильскую операцию по волне ликвидаций интенсивно поддерживал. Эта комбинация военных действий и широкой операции по ликвидациям является проекцией того, что может планироваться в отношении нас с участием иноземцев, проживающих на территории России – украинцев, азербайджанцев, выходцев из Центральной Азии?
Лев КОРОЛЬКОВ. В определённой степени. Но я убеждён, что и мы рассматривали раньше такие варианты ведения боевых действий. Сейчас у нас такого нет. Сильнейший удар по службам нанесли Горбачёв и Яковлев. То есть несколько лет у нас руководили страной агенты иностранной разведки, причём разведки нашего главного противника — США. Мне известно не из прессы, как были вскрыты факты конспиративных встреч с сотрудниками иностранных спецслужб Яковлева, который в одно время был послом в Канаде. Яковлев был опытнейшим политиком и понимал, что он всегда под угрозой наших органов безопасности. Я могу подтвердить известный рассказ, как Крючков говорил с Горбачёвым по поводу Яковлева, когда КГБ получил абсолютные доказательства его конспиративных встреч и с РУМО (Разведывательное управление Министерства обороны США. — Ред.), и с ЦРУ. РУМО с ним, видимо, беседовало по определённым специфическим вопросам. И Горбачёв тогда пошёл красными пятнами, забегал по кабинету и сказал Крючкову: «Может, вы с ним поговорите?» Крючков ответил: «Как, Михаил Сергеевич? Он же член Политбюро! Это ваша компетенция». А когда Крючков вернулся после этого разговора из Кремля в Комитет, то сказал: «Ребята, все материалы, касающиеся наших людей, прятать как можно дальше». Тут же он вызвал начальника ФСО (Федеральная служба охраны. — Ред.), а тогда это ещё была «девятка» (9-е управление КГБ СССР, которое было предшественником ФСО РФ. — Ред.), и сказал, что «получен сигнал об опасности, существующей для президента СССР, глаз с него не спускайте и усильте наблюдение». То есть это был скрытый приказ о «наружке» за Горбачёвым. А буквально через два часа, после переговоров по телефону по правительственной связи, которую КГБ не могло прослушивать, Горбачёв рванул в ЦК на встречу с Яковлевым. После чего Яковлев вдруг заболел, сообщил, что не придёт на работу, потом какое-то время он находился дома, пока наши ждали, какое решение будет принято… Предполагали, что его отправят куда-то на лечение, навсегда.
Виталий ВОЛКОВ. Но Горбачёв вряд ли был прямым агентом?
Лев КОРОЛЬКОВ. Нет, конечно. Но он формировал политику под диктовку Яковлева. И в те годы мы потеряли агентурную разведку, которая могла заниматься тем, чем занимался Израиль в Иране.
Виталий ВОЛКОВ. В этой связи вопрос такой: вы сами считали бы такой инструмент, как точечные ликвидации, эффективным дополнением к СВО?
Лев КОРОЛЬКОВ. Хафизуллу Амина дважды пытались отравить. Аппарат для этого тогда был. Наше руководство всеми силами старалось уйти от силового переворота, и считалось, что убрать Амина как сильную личность может оказаться достаточным, чтобы изменить ситуацию в Кабуле в лучшую сторону.
Виталий ВОЛКОВ. У нас недавно убили замначальника Генштаба, убили начальника войск РХБЗ. О симметричных ответах с нашей стороны не слышно…
Лев КОРОЛЬКОВ. Насколько я знаю, в России такого рода подразделения нет с афганских времён. У нас же с приходом Горбачёва пошли «гуманисты». А американцы, и не только они, оставили этих спецов.
Виталий ВОЛКОВ. А вы как считаете, этот аппарат сегодня нужен?
Лев КОРОЛЬКОВ. Я не вижу убедительных подтверждений тому, что этот аппарат оправдывал бы своё существование. Надо подбирать под это людей специфического типа, судьба которых складывается не очень хорошо. Хотя Павел Анатольевич Судоплатов ликвидировал хорошо охраняемого врага, руководителя ОУН* Коновальца, которого иным путём нельзя было убрать.
Виталий ВОЛКОВ. И это было функционально оправдано? Что сам Судоплатов по этому поводу вам рассказывал?
Лев КОРОЛЬКОВ. Я, пока был на курсах подготовки офицерского состава, приглашал его туда, и он рассказывал подробно, почему было принято решение о ликвидации Коновальца. Решение принял лично Иосиф Виссарионович. Тогда так и происходило — одни убирали других. Немцами активно использовалось РСХА (Главное управление безопасности в Германии. — Ред.), и было много смертей, которые подводились под естественные. Спецов такого рода готовили и англичане. А ликвидация Коновальца решила ряд задач. Он был очень опытным, очень сильной личностью, обладавшей способностью сплачивать сторонников. И не нашлось тогда другого способа. В то время его уже активно использовали немцы, и именно он создал базовую подпольную структуру. А мы сдуру накинулись на уже разгромленных поляков, а тех, кого мы сейчас называем бандеровцами (хотя Бандера никакого отношения к теории украинского национализма не имел), упустили, серьёзных репрессий не было против них. Тогда шла общая подготовка к войне, Сталин боялся дать малейший повод немцам, усиленно готовили военную промышленность… И немцы усыпляли нашу бдительность, они передали нам крейсер «Киров», «Юнкерс» строил нам завод в Рыбинске. Его достраивали, когда Гитлер уже пришёл к власти, по поводу чего он в узком кругу сказал, что можно не бояться — «завод будет наш». Это потом нашли в записях.
Виталий ВОЛКОВ. Но разведка Украины легко идёт на ликвидацию наших офицеров, общественных деятелей, журналистов – и это не скрывается. Судоплатов был известен не только тем, что ликвидировал в своё время руководителя украинских националистов Коновальца, но и организацией других резонансных ликвидаций, в том числе Троцкого. Повторюсь: сейчас в нашей ситуации есть смысл отвечать «око за око», или для нас это не является эффективным методом?
Лев КОРОЛЬКОВ. С моей точки зрения, это не эффективно. Отвечать надо, но не так. Уничтожать, по возможности, надо целые организации. И сейчас после убийств замначальника Генштаба и начальника чрезвычайно важного Управления ответом послужило уничтожение целых объектов на Украине и тех, кто там оказался. Это более эффективно. Персональные ликвидации могут далеко завести, это спираль в бесконечность, а на место павших бойцов всегда встают новые.
Виталий ВОЛКОВ. Но наших деятелей ликвидируют люди, нанятые украинцами, а управляют ими те, кто сидит вроде бы в безопасности. Условно, в Британии…
Лев КОРОЛЬКОВ. Причём они сами открещиваются от этого. Для них нынешняя Украина – золотое дно. Поэтому они хотят бесконечно продолжать конфликт, зная, что любая война истощает даже экономически сильное государство.
Виталий ВОЛКОВ. Однако убийца Дарьи Дугиной бежала через Эстонию, и всем понятно, что это не могло произойти по меньшей мере без участия эстонской спецслужбы…
Лев КОРОЛЬКОВ. Конечно. Ей было открыто окно на границе. Её там сразу встретили…
Виталий ВОЛКОВ. То есть ликвидация некоего эстонского деятеля, принимавшего в этом участие, не стала бы отрезвляющим шагом для них?
Лев КОРОЛЬКОВ. Он был бы, конечно, отрезвляющим. Но они же говорят, что убили не они, хотя в собственных речах оправдывают почти все террористические действия – крушение мостов, поездов. Им пока в ответ не прилетело. Поэтому мне трудно дать однозначный ответ.
Виталий ВОЛКОВ. Вы были фактически офицером связи Судоплатова. Как это было?
Лев КОРОЛЬКОВ. Его выпустили из тюрьмы, когда Никиту Хрущёва уже пнули. Павел Анатольевич не имел средств к существованию. Они жили на пенсию жены (она же была нашим полковником) и на помощь сына, который был преподавателем в МГУ. Меня однажды вызвал начальник направления Михаил Иванович Филимонов (у него тоже было 17 забросов в тыл противника; знаменитый человек, один из создателей школы подготовки кадров по работе в тылу противника, а Ботян был его подчинённым, он нас вместе направлял и на подводную подготовку, и не только, и сказал, что познакомит с Судоплатовым и что даёт разрешение приглашать его к слушателям в Балашиху (КУОС). А потом он мне сообщил, что принято решение оказать Судоплатову материальную помощь хотя бы продовольствием. «Вопрос о реабилитации решается, Зоя Ивановна Вознесенская (знаменитая советская разведчица) активно работает по этой части, а вы берите всё, что только ему надо из продуктов, а по «девятке» потом оплатим». Я брал раз в неделю у нас в столовой мясо, всё, что нужно, и отвозил ему. Там, конечно, чай пили, и он мне рассказывал, а я слушал, раскрыв рот. Я приглашал Судоплатова на лекции по моей линии – «Оперативная разведывательная и контрразведывательная работа в тылу противника», сам лпривозил его, как правило, на вступительную лекцию. Пару раз навещали его с Н.Н. за ВДНХ, в нормальной уже квартире, которую наши ему обеспечили. Полгода я у него бывал по четыре раза в месяц, пока не уехал в свой «первый Афганистан». А когда я вернулся после моего «второго Афганистана», уже в 1989-м, ему написал две лекции. На его похоронах я не был, но, говорят, там было очень много «испанцев» (участников Интербригад во время гражданской войны в Испании), и вообще народу пришло очень много, было много цветов.
Виталий ВОЛКОВ. Я успел пообщаться с товарищем моего отца, адъютантом Матэ Залки во время испанской войны, – Алексеем Владимировичем Эйснером. Из его рассказов запомнил, что те, кто воевал в Испании, получали там уникальное самообразование, поскольку в Интербригадах воевал цвет тогдашней интеллектуальной и духовной элиты со всей Европы.
Лев КОРОЛЬКОВ. У них сама жизнь была такова, что они образовывались обстановкой и окружением, путешествовали по Европе. В Испанию не так просто было попасть. В основном, через Францию.
Виталий ВОЛКОВ. Вы много общались с другим «испанцем» — Ильёй Григорьевичем Стариновым (считается организатором партизанского движения во время Великой Отечественной войны и классиком советской разведки). Партизанское движение в СССР готовилось заранее перед нападением Германии?
Лев КОРОЛЬКОВ. Оно готовилось, но было всё репрессировано, командиры групп были арестованы. Кто навёл на них и как это случилось – вопрос. Исключить полностью вариант внедрения в НКВД вражеской агентуры нельзя. Всё готовилось заранее: запасы продовольствия, оружие, группы. Когда все были репрессированы, склады изъяты, то пришлось организовывать партизан заново уже в ходе боевых действий.
Виталий ВОЛКОВ. Умение прогнозировать развитие кризисных событий – это аналитика, или в большей степени это связь с «потусторонними антимарксистскими силами»?
Лев КОРОЛЬКОВ. Конечно, потусторонние силы мы в шутку привлекаем тогда, когда не можем объяснить природу того или иного явления. А вот интуицию никто не отменял, она спасала многих, а некоторых, наоборот, подводила.
Виталий ВОЛКОВ. Перейдём к ключевому вопросу. На мой взгляд, Германия при Ангеле Меркель сделала от лица Европы свою ставку на Украине. Это была ставка на установление своего политического руководства, своего президента (потом американцы эту ставку перебили), но немецкие политики и бизнесмены Украину под себя расчерчивали. Я помню, как лидер парламентского большинства в Европарламенте, немец, стукнув по столу ладонью, декларировал, что «Украина принадлежит Европе. Точка!» Хотя я не уверен, что половина депутатов точно себе представляла, где Украина начинается и заканчивается. И вот мы имеем почти четыре года боевых действий там и серьёзную террористическую активность на нашей территории. По ТВ мы видим, как на Украине работает детско-юношеская организация «Тризуб» имени Бандеры* , где мотивируют подростков, готовят к обращению с оружием, к ним приезжают грамотные инструкторы. И это напоминает те времена, когда с такими оппонентами приходилось работать Павлу Судоплатову. Тогдашние основные принципы работы применимы сейчас, или ситуация совершенно иная?
Лев КОРОЛЬКОВ. Конечно, ситуация сегодня не соответствует ситуации 1944 года, когда мы только освободили Украину и столкнулись не столько с немцами, сколько с УПА*, с которой нам пришлось воевать три года. А тогда у нас была отмобилизованная армия — прекрасные войсковые формирования, которые были подчинены спецслужбам. И при этом только очень жёсткие, не гуманные по нынешним временам меры позволили нам к 1947 году завершить борьбу с УПА. А с подпольем борьба шла ещё 5 лет, до 1952 года. И что характерно – в период, когда мы боролись уже с подпольем, на кого был направлен основной удар тех, кого мы потом назвали «бандеровцами»? На учителей, которые приехали из Центральной России учить новые поколения детей. Убивали директоров школ, просто учителей, которые приехали обучать новой украинской истории. Ценой очень больших потерь и затрат мы достигли того, что воспитали это поколение. Но осталось то старое поколение (бандеровцы), которое прошло закалку в северных районах нашей страны (националистов ссылали вместе с семьями на север СССР в ходе борьбы с ними на территории Украинской ССР), поскольку ссылка в те места – это был тогда единственный способ окончательно выкорчевать все родственные связи «бандеровцев», которые сами были в основном истреблены в ходе борьбы с ними… А что произошло сейчас? Снова, как только эти люди пришли к власти после «благотворительной деятельности» одного из глав нашего государства (имеется в виду Хрущёв, вернувший этот контингент обратно на Украину, причём часто – на руководящие должности – В.В.), они начали переучивать детей с шести лет, в таких лагерях подготовки воспитывают малолеток, и это – опасное поколение. Всё, что закладывается родителями и учителями в возрасте от 7 до 16, пока самостоятельное мышление не развито, остаётся. В общем, Никита Сергеевич оставил первый подарок, а десятилетия спустя его дело продолжил Михаил Сергеевич, хотя он к украинскому национализму никакого отношения не имел. Но объективно они оба дали националистам свободу воспитывать нынешнее поколение, и мы сейчас с этим столкнулись. СВО идёт медленно, потому что мы тоже начали его под знамёнами гуманизма. Увы, гуманизм не всегда помогает.
Виталий ВОЛКОВ. Я верно понимаю, что призывы поскорее взять Киев, Одессу, Львов, помимо прочих военных факторов, с профессиональной точки зрения, упираются в вопрос о том, кто будет обеспечивать новую власть на этих освобождённых территориях?
Лев КОРОЛЬКОВ. Когда ко мне на определённом этапе СВО обратились коллеги за консультациями по поводу денацификации, я сказал, что с военной точки зрения мы можем напрячься и занять всю территорию до Днепра. Буквально на второй год войны. Это было тогда реально, не было ещё такой сплочённой, мощной помощи Запада. Но мы не в состоянии были бы удержать всю эту территорию, потому что она подлежит «зачистке» – этот термин не всем понравится, и я уточню: не столько зачистке, сколько переформатированию всего населения. Надо будет зачищать эту территорию, но кто будет учить новое поколение? Сейчас уже учат те же самые люди, которые учили во времена той самой новой волны нацизма. Кто сейчас туда поедет (на не переформатированные территории)? Это очень сложный вопрос. Поэтому та тактика, которая есть сейчас – правильная. Идти медленно, но стабильно, и эти вопросы на освобождённых территориях решать на основе тех возможностей, которыми мы реально располагаем. А население на землях, очищенных от нацизма, постепенно будет адаптироваться и видеть разницу между тем, что было, и тем, что становится. Как в Крыму… И, конечно, надо решать вопрос с контролем над связью: связь в разведке решает всё. Не зря же мы каждый день получаем сообщения об арестах диверсантов, провокаторов, агентов, которые сами выходят на контакт с врагами. В нашем поколении это было невозможно. Этот процесс не будет быстрым. Ушло то поколение, которое пережило Великую Отечественную войну, знало, какой ценой нам достались победы, какой ценой мы трансформировали Украину.
Виталий ВОЛКОВ. В Европе «поймали» тему работы с детьми украинских беженцев. Детей изымают у родителей, «европеизируют» и готовят политический ресурс на будущее уже для себя. Имеем ли мы возможность до него тоже добраться?
Лев КОРОЛЬКОВ. Однозначно, перспектива у нас тут есть. Если хорошо поработать, то можно получить много полезных источников, которые будут заложены сейчас, но плоды дадут позже.
Виталий ВОЛКОВ. Вы ветеран «Вымпела», КУОСа, «Зенита». Учитывая ваш навык и заостряя вопрос: кто нам сейчас больше нужен для «территорий» — росгвардейцы или учителя?
Лев КОРОЛЬКОВ. Учителя. То есть росгвардейцы, конечно, будут нужны, потому что иначе учителя не смогут решать свои просветительские задачи. Я в своё время сказал, что «территория» так велика, что на тот момент всего личного состава Росгвардии для обеспечения тыла может не хватить. Не думаю, что сейчас ситуация сильно изменилась.
Виталий ВОЛКОВ. На территории России имеется обширный вербовочный контингент для разведок стран вражеского лагеря, для диверсионных действий. И это в условиях, когда нам объявлена террористическая война со стороны разведывательных служб Украины, которые объединены в сеть с разведками ряда других стран. Я это называю «террористической сетью разведок». Что с этим делать?
Лев КОРОЛЬКОВ. Внимательно изучить прошлый опыт и возвращаться к некоторым методам, которые мы успешно применяли против националистического подполья. Многие помогают Украине, чтобы решать свои чисто материальные задачи, а не потому, что они готовы за неё пойти на плаху. Но по публичным выступлениям мы видим, как много упёртых националистов среди таких прослоек, которых раньше это не касалось… В своё время в Военном институте иностранных языков одной из специализаций была спецпропаганда. Потом, со времён недоброй памяти Михаила Сергеевича, мы решили, что нас все любят, и этот предмет, как мне сказали, тогда устранили. Хотя надо понимать, что благодарности за то, что мы сделали для стран бывшего СССР, мы не получим. Даже от Казахстана, где мы ставили всю промышленность. Горбачёв сказал, что армии нам не нужно, и мы продали почти новые корабли по цене металлолома. Видимо, и здесь надо вернуться к наработанному и оправдавшему себя опыту.
Виталий ВОЛКОВ. Есть сведения о том, что на Украине фиксируются ячейки исламистских террористических структур, там их члены легализуются за деньги, но уходят оттуда не к нам, а в страны ЕС. Насколько украинский национализм совместим через технологии разведки и современной иностранной спецпропаганды с исламизмом? Ведь ваша теория дуги кризиса включала в себя представление о том, что кризисы на этой дуге могут инициироваться по разным направлениям, векторы идеологий могут быть совершенно различными, но при этом кризисы в целом укладываются в общую картину.
Лев КОРОЛЬКОВ. Мы столкнулись с тем, о чём мы с вами говорили два десятилетия назад, – о том, как кризисы будут расползаться по дуге. Что бы ни говорил новый канцлер ФРГ Мерц, в Германии хорошо понимают: большое количество выходцев из стран третьего мира на их территории – это большая проблема. Но они не могут вернуть этнокризис назад. Меркель заложила такую бомбу, которая может взрываться не в одном месте. Беженцы устроили для себя минигосударство, куда «белым вход воспрещён». Они спокойно могут жить в общинах, не изучая ни одного слова по-немецки. И этим разрывается тело государства. В Англии эта проблема также существует. Если во Франции коренной житель подвергнется нападению со стороны беженца, полицейский не вмешается, поскольку он сам может быть привлечён за то, что обидел так называемого гостя…
Виталий ВОЛКОВ. Я назвал ту часть немецкого общества, что овладевает улицами метрополий и многих городков ФРГ по вечерам, «Третьей Германией». Это разные субкультуры, это маргинальные сообщества, которые перестали быть маргинальными. Это в основном иностранцы. Как вы считаете, «Третья Германия» – это ресурс для нас, если мы понимаем, что сама Германия, её элиты в Берлине – для нас это прямая военная угроза, о чём они сами в открытую говорят? Мы умеем с этими контингентами работать?
Лев КОРОЛЬКОВ. У нас есть достаточно большое количество сотрудников, которые умеют с этим работать. В случае необходимости, можно там приобрести источники, которые на материальной основе или в силу родственных связей могут быть использованы. В кризисных ситуациях в разведке используется всё.
Виталий ВОЛКОВ. А у нас сейчас кризисная ситуация в отношениях с Европой?
Лев КОРОЛЬКОВ. Безусловно. Эту зелёную ракету запустили во время киевских событий (Майдан). Они посмотрели, что власть не может справиться, и сказали себе: «Давай, ребята». После Майдана началась необъявленная война против Донбасса. Все знали, что Донбасс – это чисто русская территория, хотя она политически на картах принадлежала Украине. И не зря мы тогда пустили «Северный ветер». Но нам показалось, что они одумались, а ничего подобного. Возможно, Порошенко не был таким…, как Зеленский, у него были другие хозяева. Сейчас – абсолютно кризисная ситуация. Пока есть наша решимость и возможность продвигаться, надо связать все территории от Чернигова до Одессы. Они у нас немного разделены. Левобережная Украина должна быть наша. Днепр нас разделит, а Украина останется без промышленности востока и юга. А биться за западную Украину нет смысла, потому что это не будет соответствовать нашему девизу «Русские должны быть с русскими и не должны быть третьим сортом на территориях, где они родились и прожили жизнь». А Закарпатье, я думаю, мы уже подарили венграм, поскольку братские народы должны соединяться… А чтобы Польше как форпосту ЕС против России было не до нас, то нужно «бандеровцев» выдавливать в Западную Украину и в Польшу. Они сами там схватятся намертво. Украинцев, которые попали в Польшу, за этот год так прижали! Спокойной жизни в Европе не будет. А 22 миллиона украинцев, рассеянных по миру – это вербовочная база и для Запада против нас, и для нас.
Виталий ВОЛКОВ. Но Европа готовится воевать с нами, а Германия при Мерце, как вы сказали, снова вышла в первый милитаристский ряд. Как структурировать германскую угрозу? «Третью Германию» мы упомянули, есть ещё две – Запад и Восток.
Лев КОРОЛЬКОВ. В западных немцах милитаризма не было. Милитаризма было больше в восточных немцах. Они были готовы защищать мир социализма. А сейчас они являются единственной оппозицией нынешнему руководству, которое толкает Германию в пропасть. База, на которую мы можем опереться – восточные земли, где значительное число людей, побывавших в нынешней ситуации, несмотря на определённый достаток и социалку, остались с нашим мышлением, которое воспитывалось с восьми лет, с начала обучения в школе. А когда они оказались в ФРГ людьми второго сорта, это на их социальную психику очень подействовало. Вот они – наши, как ни странно, и поэтому голосуют не так, как другие.
Виталий ВОЛКОВ. Но я много раз сталкивался с тем, что люди из бывшей ГДР предъявляют нам серьёзную претензию, что это мы предали дело социализма, мы сдали их Западу, а они остались этому делу верны. И надо знать восточных немцев. Если они в чём-то убеждены, то готовы ради этого идти на многие жертвы. Вы согласны с тем, что есть наша вина в том, что люди, с которыми мы могли бы работать там, имеют к нам претензии?
Лев КОРОЛЬКОВ. Это не совсем наша вина, то есть не вина тех, кто в восточных землях работал. Это вина тех, кто нас повёл и предал целые социальные группы. Офицеры Народной армии ГДР действительно готовы были сражаться за наши общие цели и интересы. У меня и сейчас много друзей остались верны этим интересам, хотя они, как и я, уже в почтенном возрасте. А мы – да, мы меняли наши цели в соответствии с тем, кто у нас оказался на верхних этажах. И, конечно, печальным был период Горбачёва. Он нанёс ущерб прежде всего нам, нашей стране, нашим идеалам и мечтам. Следствие – разрушение наших ВС, и в первую очередь гэдээровских. Поэтому их претензии совершенно обоснованы.
Виталий ВОЛКОВ. В среде военных экспертов в ФРГ о Балтике уже говорится как о внутреннем море НАТО. Они готовятся к вооружённому конфликту с нами на Балтике, и дальше по линии к Северному морскому пути. И здесь для нас больной вопрос – новый член НАТО Финляндия. Граница огромная, и, хотя недавно создан Ленинградский военный округ…
Лев КОРОЛЬКОВ. Он создан пока больше в теории. Чтобы расположить все необходимые базы, нужно серьёзное финансирование и большие трудо – и прочие затраты по инфраструктуре. Конечно, новации, которые внесла СВО, а именно активное применение дронов и прочее, здесь тоже играют роль, и хорошо, что у нас были заделы. Без боевого применения сложно использовать самую эффективную технику. Но у нас граница прикрыта «контрабасами». Мне год назад жаловались местные жители: там застава, на заставе – «контрабасы», то есть контрактники. Лучше бы там служили призывники, они будут служить не за страх, а за совесть, а контрактники просто уйдут в случае неожиданного прорыва большой, хорошо вооружённой группы на нашу территорию. Финны сейчас строят сеточный забор, но его можно разрезать. Нас что успокаивает, или убаюкивает? То, что сами поджигатели войны соображают, что их густонаселённые страны Западной Европы с незащищённой инфраструктурой крайне уязвимы. Когда ты воюешь, ты восстанавливать не можешь. А у финнов очень большая незаселённая территория. Там рельеф местности позволяет долгое время вести оборонительные действия. Маннергейм – его можно ругать, но уже после поражения под Москвой он резко снизил наступательные действия на Ленинград. Мне об этом Судоплатов говорил, который был знаком с нашей бывшей резидентшей (заместительница резидента советской разведки Б.А. Рыбкина и одновременно его жена) в Финляндии, Зоей Воскресенской. Финны дошли до Свири и дальше не пошли, ссылаясь на абсолютную нехватку продовольствия, людей и ресурсов. Маннергейм перестал наступать на Питер, хотя немцы ему полностью его отдавали. И сразу, уже в январе 1942 года, они начали с нами переговоры, которые шли долго, и к 1944 году финны созрели. Первый «сталинский удар» из десяти был на Свири. Враги просто покатились назад, оставляя нам на память колоссальное количество минных полей…
Виталий ВОЛКОВ. Вы упомянули маршала Маннергейма… А я вспомнил о новой главе МИ-6 Блейз Метревели, у которой дед – пособник нацистов с особой биографией. В этом контексте прозвучало соображение, что таким образом британцы узаконивают в Европе мысль о том, что пора снять табу с нацистского прошлого многих европейцев, «онормалить» его. В Финляндии были свои фашисты, там до войны был фактически парафашистский режим с сильной фашистской партией, потом на территории Карелии, оккупированной финнами, были жестокие концлагеря для карелов и русских. Сейчас финны очень болезненно относятся к публикациям у нас на эту тему…
Лев КОРОЛЬКОВ. Да, финны даже перепрыгнули немцев в этом. Был период войны, когда они слишком широко раскрыли рот и подавились Карелией. Она оказалась слишком большой. Мы оттуда, из болот, отошли, и я считаю, эта тактика оказалась правильной, для нас было главным до Мурманска и Кольского полуострова удержать линию.
Виталий ВОЛКОВ. В Европе, в том числе и в Финляндии, можно говорить о возрождении в наши дни разных типов фашизма, у которых, однако, есть общее – их главным врагом видится Русский Мир?
Лев КОРОЛЬКОВ. Теоретически. Они неприятны, но пока серьёзно влиять на властные структуры любой страны, в том числе и Финляндии, они не могут. Сейчас просматривается много признаков кризиса, когда верхи не могут править по-старому. Видимо, в Европе есть тенденции, которых мы пока не замечаем, и появляются социальные группы, способные неожиданно выйти на авансцену, как когда-то матрос Железняк. Элементов неопределённости сейчас много, но они все лежат в пределах решения российско-украинского вопроса.
Виталий ВОЛКОВ. Финны сильно зависят от наших поставок электроэнергии. Вы живёте практически на границе с Финляндией. Как вы считаете, в случае приближения часа «Ч» у нас есть серьёзные рычаги воздействия на Финляндию, привлечением которой в НАТО очень кичатся на Западе?
Лев КОРОЛЬКОВ. Они перескочили на норвежскую нефть, хотя она существенно дороже, потеряли огромное количество заказов. От разрыва с нами они пострадали, но, видимо, предварительно договорились, что эти страдания будут чем-то компенсированы. Хотя финны, которые живут на границе, до сих пор возмущаются потерями. Мы же им фактически отдали наши леса в Карелии… Но мы знаем все их базы сейчас, мы это всё подавим, и северную часть Норвегии тоже, если дойдёт до серьёзной драки. Я всегда удивляюсь: неужели народ там полагает, что они могут пересидеть вооружённый конфликт и попасть в «новый мир»? «Нового мира» не будет, и пересидеть никому не удастся. Ближайший год будет определяющим.
*террористические и экстремистские организации, запрещённые в РФ
|
