«Глобальный контр-проект». Система финансов и семантика, как оружие. Коммунитаризм против демонократии

martinis09

За все время существования человечества было изобретено лишь 3 способа управления – силой, религией/идеологией и деньгами. О первом составляющем управления обществом здесь уже говорили, мы же обсудим последние два.

I. Финансовый контр-проект

Говорить о крушении глобальной финансовой системы, базирующейся на долларе я не буду, но хотел поднять вопрос о том, к какой системе стоит стремиться. Векторы борьбы в области глобальной валюты сегодня абсолютно понятны. Одна часть глобальной элиты всячески стремиться сохранить расчет в долларах, другая пытается ввести новую наднацинальную валюту, укрепляющую позиции «мирового правительства». Борьба идет с переменным успехом, что прекрасно иллюстрирует история со Стросс-Каном. В любом случае, выигрывает какая либо группа финансовой олигархии, а проигрывают национальные интересы подавляющего большинства стран и все человечество в целом.

Между тем, проблема международных расчетов стоит необычайно остро, поскольку сегодня мир фактически находится в заложниках у экономики США, которые пытаются решить свои проблемы за счет остальных. Чтобы вырваться из сетей финансовой олигархии, нужно говорить о необходимости создания финансового контр-проекта.

Отдельные попытки исключить доллар и новую «валюту мирового правительства» существуют, прежде всего, это желание ряда стран ввести взаиморасчеты (или «клиринг») в национальных валютах. Здесь нужно отметить начало торговли в рублях и юанях между Россией и Китаем в 2010 и валютные свопы Китая с Юж. Кореей, Гонконгом, Малайзией, Белоруссией и другие.

А также небольших наднациональных валютных союзах:

– валютный союз стран Боливарианского Альянса с виртуальной денежной единицей «сукре» («золотой боливар»);

– Китай, Япония и большая часть стран АСЕАН, которые планируют ввод «акю»;

– Африку, что еще в 2006 году подумывала об «афро»;

– валютный союз стран Персидского Залива предусматривает ввод «динара залива» («халиджи») и т. д.

Между тем, столь раздробленные системы усложнят более сложные взаиморасчеты между странами, куда очевидно потенциально могут войти не только страны БРИКС, Латинской Америки, большинство стран арабской дуги, но и многие другие.

Поэтому задачей ближайшего времени является создание финансового центра в виде Международной Клиринговой Палаты (системы расчета) для национальных валют, не позволявшей ни одной валюте стать резервной. Таким образом, можно решить не только проблему, которая неминуемо возникнет в связи с грядущим падением статуса доллара, но и не позволит создать нового «финансового монстра», привязанного к валюте и политике одного государства (кто бы это не был).

Единицей учета может стать «нео-банкора», о котором еще в 1944 говорил Д. М. Кейнс. Тогда ему не суждено было воплотиться в жизнь. Бреттон-Вудская система выстроилась вокруг плана Казначейства США – обогатившихся в ходе Второй Мировой (к 1944 году ВВП США и золотой запас стали составлять 50% от общемировых, а к 1947 году – и все 70% от мировых запасов золота).

1. Очевидно, что создаваемая Клиринговая палата должна выступать пассивным игроком валютного рынка, которой запрещено оперировать национальными валютами и проводить эмиссию «нео-банкора».

2. «Нео-банкор» должен иметь обеспечение – только привязать его по стоимости следует не только к золоту, а к среднеарифметической стоимости 30 основных биржевых товаров. Среди которых, помимо «традиционных» редкоземельных металлов (которые нужно частично внести в уставной капитал в натуральном виде), стоимости углеводородов, нужно добавить стоимость биржевых продуктов – таких, как кофе/пшеница/рис и стоимость производства 1 кВт*ч (эти товары

должны быть представлены в виде депозитарных расписок национальных правительств по поставкам в натуральном виде).

Таким образом, страны, обладающие разными природными ресурсами, окажутся в равновесном положении.

Это позволит не только нивелировать колебания цены «необанкора», но и придать ему реальное товарностное наполнение (в противоположность от виртуального доллара). При этом товарностное наполнение не будет ограниченно размерами исключительно золота, что может наложить ограничения на развитие экономики (наибольшим золотым запасом на сегодня обладает Китай, который еще в 2008 году через посредничество Ротшильдов запланировал покупку до 10.000 тонн золота – при 790 тонн у РФ).

3. Не сложно определить и правила, которые во многом позволят избежать наблюдаемого сегодня хаоса и всевозможных финансовых спекуляций:

– во-первых, фиксация валютных курсов на этапе создания международной валютной системы должна проводиться на основе совместных консультаций и соглашений;

– во-вторых, корректировку фиксации необходимо осуществлять настолько редко, насколько это возможно.

Страны смогут изменять фиксированные курсы своих валют, однако следует разработать объективные правила, по которым будут осуществляться девальвации и ревальвации.

Кроме того, необходимо говорить о выравнивании дисбаланса мировой торговли.

В новой универсальной международной расчетной денежной единице – «нео-банкоре», – можно измерять дефицит и профицит внешнеторгового баланса. Каждое государство должно иметь квоту, пропорциональную его внешней торговле и предел овердрафта, сверх которого оно не могло бы иметь долгов по отношению к клиринговому союзу.

Банкор не должен был конвертироваться в золото или другую мировую валюту, поэтому дебетовые сальдо не могут изыматься их владельцами в качестве самостоятельной денежной ценности.

Для того чтобы обеспечить работоспособность системы, страны должны были иметь мощный стимул к тому, чтобы рассчитаться по счетам к концу года, чтобы не иметь ни задолженности, ни профицита. Для выравнивания дисбалансов, страна, отрицательное сальдо которой превышает 1/4 ее квоты, должна платить % за пользование счетом и провести девальвацию (примерно на 5%). Если дебетовое сальдо превышает 1/2 квоты, клиринговый союз может потребовать от страны выплаты в натуральном виде – согласно внесенным товарным депозитам, а также более значительной девальвации ее валюты.

При этом, под аналогичным давлением были и страны, имеющие профицит внешнеторгового баланса сверх установленных квот. Если страна к концу года имеет профицит величиной более 1/2 предельной величины овердрафта, она также должна оплатить сбор за пользование счетом, провести ревальвацию своей валюты и стимулировать вывоз капитала. Если к концу года профицит превышает установленную предельную величину, избыток конфискуется. Таким образом, страны с большим положительным сальдо имели бы стимул избавляться от него, тем самым автоматически покрывая отрицательное сальдо других стран.

Этими «сборами» богатые нации должны побуждаться постоянно распределять свою прибыль от торговли в пользу тех неразвитых стран, продукцию которых они импортируют или которым они дают дешевые кредиты.

Разумнее всего начинать организовывать Международную Клиринговую палату в рамках стран БРИКС, Латинской Америки и арабских стран. Место расположения Международной Клиринговой палаты нужно обсуждать, но территория России, находящейся на двух континентах, выглядит весьма перспективной.

Почему важно начать этот процесс? Так или иначе он произойдет – поскольку на гезеллевские деньги в недалекой перспективе перейдут многие страны – начиная с Японии в 2014 году. О переходе задумываются и в ЕС (Бернар Лиетар). Но это локальные деньги и вести в них международные расчеты сложно – поскольку каждое государство или валютный союз будет самостоятельно определять величину демерреджа. Т. о. вопрос о Международной Клиринговой возникнет в любом случае. При этом мы помним, что в стратегии выигрывает тот, кто устанавливает правила, имея возможность их менять. Очевидно, что те, кто начнет устанавливать правила расчетов в новой международной расчетной единице, выиграет стратегически.

Еще одним аргументом «за» введение БРИКС-банкора – является повышение роли SDR – которые в МВФ стали рассматривать как «новую мировую валюту»- и здесь финолигархия очевидно рассчитывает погреть на них свои паучьи лапки.

В свое время апологет «махрового либерализма» Фридрих Хайек в книге «Частные деньги» предложил способ достижения стабильности денег – существование параллельных валют. При этом подобно тому, как конкуренция между обычными товарами способствует улучшению их потребительских свойств и отбраковке низкокачественной продукции, конкуренция между частными валютами произведет отбраковку плохо обеспеченных и плохо управляемых валют. Останутся те валюты, которые будут наилучшим образом выполнять функции денег: служить средством платежа и сохранять свою стоимость во времени (понятно, что именно о этой идее либерального гуру благополучно «забыли» его почитатели). Так вот – нам необходимо запустить новую мировую валюту «БРИКС-банкор» с товарностным наполнением – и посмотреть, какая из новых «мировых валют» будет более устойчивой.

II. Семантика, как оружие

Семантика может быть оружием. Те, кто приватизировал слово «демократия» давно используют его именно в этих целях.

В ходе манипуляции общественным сознанием с помощью идеологических установок, либерал-капиталистическая экспертократия использует примитивную схему двух понятий – «демократические» и «недемократические» (деля последних на «тоталитарные» и «авторитарные»).

Либерализм изначально отражал идею свободы – не только («не сколько») человека, но свободы предпринимательства. Что автоматически поставило либерализм на службу капиталу. При этом в сознании либералов постепенно произошла подмена: идея «свободы для всех», вытеснилась идеей «свободы от всех», подразумевающей подавление свободы слабых ради реализации произвола сильных. Эта деградация прошла незамеченной. Сегодня либералы «естественно» перешли на службу наиболее влиятельной части бизнеса – глобальным монополиям и «супербуржуазии» (Денни Дюкло).

И не важно, что в т. н. «демократических странах», где власть захвачена партиями, представляющими интересы финолигархии, отстаивание прав человека выродилось в отстаивание:

– интересов меньшинств – против законных прав большинства;

– алчности эксплуататоров – против прав эксплуатируемых;

– защита конкуренции выродилась в защиту произвола монополий и подавление конкурентов под видом «свободной торговли»;

– защита свободы слова – в свободу исключительно своего слова (вплоть до цензуры и запрета слов оппонентов, под прикрытием обвинений в «экстремизме»);

– защита политических прав народа трансформировалась в защиту глобальных интересов американского и израильского государств и твердое убеждение, что легитимность власти в любой стране дает не ее собственный народ, а исключительно администрация США.

За понятием «демократия» – как политическим режимом и соответствующей ценностной системой стоит Запад, Европа и США. Сама классическая греческая демократия означает – «каждый свободен и имеет 10 рабов». Фернан Бродель убедительно доказал, что Запад был построен за счет эксплуатации колоний. Западная демократия до сих пор существует за счет финансовой эксплуатации «рабов» третьего мира.

Сегодня «штамп в паспорте государства» – «недемократичен» – означает, что следующим шагом эта страна может подвергнуться ковровым бомбардировкам с применением обедненного урана.

«Демократия» и «свобода» – два замыленных термина, используя которые, Запад раскатал множество стран. «Возрождение надежды» – разорвало на части Сомали, «Свобода Ираку», переименованная в «Новую зарю» – уничтожила независимость Ирака, «Несокрушимая свобода» уничтожает Афганистан, «Объединенный защитник» – Ливию. Кто следующий?

Между тем, страны не в состоянии выдвинуть аргументы против, поскольку признаки «демократии» четко определены «монополистами семантики демократии», это:

– свободная деятельность различных партий и объединений, функционирующих в рамках Конституции;

– наличие в обществе демократических прав и свобод, их реальная гарантированность

Диктатура партий.

Вся система западной демократии копирует английский парламентаризм, основу которой составляли группы монархистов, землевладельцев-баронов и ростовщиков. Для достижения своих целей, в качестве рычагов давления на конкурентов они собирали как можно большее количество народа.

Изначально партии возникли как политические инструменты определенных групп лиц, предназначенные для оказания влияния на власть или овладения политической властью. Таким образом, партия правит теми, кто не состоит в ней, хотя при этом предполагается, что «цели партии совпадают с целями народа». Но ни одна партия не является реальным отражением всего спектра интересов общества. При этом само существование оппозиции изначально предполагает, что другие партии должны доказывать некомпетентность правящей партии, стараясь свести на нет все её достижения и дезавуируя программу её деятельности, даже если эта программа служит интересам общества. Так интересы общества приносятся в жертву межпартийной борьбы за власть.

Одновременно мы видим манипуляции ЦИКа, избирательных комиссий, административного ресурса партии власти, черного PR, подкупа избирателей и прочие «прелести» представительской демократии.

При этом вся эта мифология о неком «эталоне демократичности» поддерживается лишь для того, что бы оправдать существование и захват власти наиболее «сильными партиями» (т. е. спонсируемыми наиболее богатыми), которые в любом случая являются относительным меньшинством по отношению ко всему народу. Таким образом, современная «эталонная» демократия так и не стала отражением интересов всего народа и вернулась к своим истокам – «каждый свободен и имеет по 10 рабов».

Кроме того, политические партии спонсируются состоятельными членами партии и организациями, разделяющими с ней свои политические взгляды и которые получают те или иные плюсы от её деятельности. Других источников финансирования не предусмотрено. Поэтому не случайно, что ханжеские заявления партийных бонз зачастую не совпадают с их реальной деятельность, когда партия получат власть. Партии изначально являются потенциальным источником коррупции, а лидеры партии, обязанные обеспечивать её существование, становятся представителями интересов денежных мешков. Т. е. коррупционная составляющая лежит в самой основе всех либерально-демократических режимов.

«Идеологический плюрализм»

Идеологический плюрализм сегодня представляют все те же партии. Т. е. это объединившиеся на основе финансовых интересов банкиры, нефтяники или крикливые гомосексуалисты и прочие неформалы, которые используются теми же денежными мешками для достижения своих целей. В таком обществе господствует одна идеология – либерализм, превратившийся, согласно Йону Голдбергу, в «либеральный фашизм». Что уже ставит под сомнение сам принцип эдакой «демократии».

«Что же означает демократия, когда политические партии неспособны предложить различные идеологические убеждения, различные мечты о природе будущей политической системы… – чтобы можно было обсуждать альтернативные пути в будущее? Выборы превратились в опросы общественного мнения, вертящиеся вокруг тривиальности и зависящие от того, как кто-нибудь выглядит по телевидению. Выборы уже начинают рассматривать как замену одной шайки проходимцев другой шайкой проходимцев».

Лестер Туроу, «Будущее капитализма»

Все эти основные пороки купирует теория Высокого Коммунитаризма,

где в качестве основы избирательной системы берется «первичная ячейка» – небольшое сообщество – ТСЖ, сельский сход – порядка 200-400 избирателей, где каждый знает друг друга и может лично выразить свое одобрение или недовольство избираемому представителю. Такая система позволяет формировать первичный уровень власти, последовательно формируя все остальные уровни. При этом должна сохраняться возможность отзыва своего представителя с любого уровня.

Т. е., система выглядит следующим образом – в условных терминах казачества, 300 человек выбирают сотника, 300 сотников избирают тысяцкого, тысяцкие избирают Земскую Думу в количестве 1420 человек, которая из своего состава формирует Государственную Думу – 450 человек, которая выбирает Главу Государства, а остальные члены Земской думы формируют Правительство и Счетную палату.

Т. о. сохраняется выборность, плюрализм, гарантированность прав и свобод. При этом уходит в прошлое подкуп избирателя и манипуляции партийной верхушкой представителями капитала, которые оплачивают выборы.

Есть еще несколько принципиальных отличий, которые сейчас невозможно отразить в данном докладе – это касается функционирования финансовой системы, из которой уходят кредитные деньги и банки, заменяясь на т. н. «деньги с демерреджем» (эта система начнет работать в Японии с 2014 года), и отношения к правам собственности, которые в современном праве принято раскладывать на т. н. «пучок правомочий». Другой подход к общественной собственности, где каждый приобретает права миноритарного акционера. и т.д.

В основе настоящей народной (партисипативной) демократии должны лежать следующие принципы:

– непосредственное осуществление власти народом через народные собрания (советы), где каждый участвует в принятии решений (т. е. эта «партия» должна состоять из всего народа, на следующий уровень управления народ делегирует своих представителей, избираемых от местных общин – та система Советов, которой партия большевиков так и не решились отдать управление);

– общество руководствуется принятыми законами, традициями и обычаями (которые есть выражение естественного образа жизни), а так же «моральным диалогом».

Но главное другое – при этом, коммунитарная система являестя много более демократичной, нежели «западная демократия». И на западный штамп «демократичности» можно будет ставить еще более страшный вердикт – «а коммунитарно ли данное государство?».

Коммунитаризм против демонократии

Слово «демократия» (греч. δημοκρατία) для нас обычно переводят, как «власть народа», утверждая, что слово состоит из двух понятий: δῆμος — переводят как «народ» и κράτος — «власть». Но здесь заложен явный обман на уровне семантики. В древнегреческом «народ» переводится как «лаос» (греч. λαός – народ, население, войско, племя, собрание), в крайнем случае – «этнос» (греч. ἔθνος – общество, группа, толпа, племя, нация), но ни лаократия, ни этнократия в древнегреческой литературе не упоминаются. На самом деле демократия — не «власть всего народа». Слово «демос» (греч. δῆμος) изначально происходит от слова «дем», «демой» [1] – (греч. δημοι). Это были самые мелкие территориальные округи в Древней Аттике, основная политическая и административная единица начиная с конца VI века до н. э. – т. е. «часть», «фракция» или «деление».

Кроме того, в античных демократиях полными правами обладал отнюдь не каждый (т. е. отнюдь не каждый принадлежал к «демосу»). Политических прав не имели рыб, все без исключения женщины, а так же свободные граждане, родившиеся в другом городе. Пресловутая «демократия», плодами которой могли наслаждаться немногочисленные «полноправные граждане» полиса фактически воплощала принцип «каждый свободен и имеет по 10 рабов».

При этом, за звание «полноправного гражданина» шла «внутривидовая борьба» (как мы помним по Дарвину – наиболее жесткая). Раз в год проходил суд черепков (остракизм), с помощью которого демократия ежегодно изгоняла одного гражданина, который, с точки зрения большинства граждан, писавших его имя на черепках, представлял им угрозу. И хотя каждый год изгоняли лишь одного, висел этот дамоклов меч над каждым, поскольку изгнанник – «метек», «метойкос» – лишался большинства гражданских прав[2].

Выше мы уже говорили, что слова «демос»[3] и «дем» имеют общий корень «часть», «делить»[4]. От того же корня идет этимология слова «демон» (др.-греч. δαίμων, «божество») — собирательное название мифологических существ, полубогов или духов, занимающих промежуточное состояние между людьми и богами. В ранних источниках различие между терминами «демон» и «бог» прослеживается не всегда, имея значение «гений, дух»[5].

Не случайно в христианском понятии «демон» имеет значение «разделяющий», «отделяющий от Бога». «Разделяй, завоевывай и властвуй».

Интересно, что и слово «фарисеи» является производным от корня (ивр. פרש‎), имеющего значение «отделяться», «обособляться», и означает «отделившиеся». Изначально «фарисеи» было прозвищем (в смысле «отступники», «еретики»), которое они получили от своих противников саддукеев, но затем, с перехватом власти этой группой, оно стало приобретать «уважительный оттенок»[6]. В современном мире к фарисеям принято относить корпоративную группу, опирающуюся на олигархию и плутократию «Барухов, Коэнов и Ротшильдов», поклоняющуюся «золотому тельцу».

Кроме того, мы очень подробно разбирали, как в условиях эгалитарных демократий партийная система стала формой отделения «избранных» и властью «фракций», монополизировавших власть, как «руководящие и направляющие» партии восставших наций при социализме или фашизме, оказавшиеся над обществом, или, – при «эталонной» либеральной демократии, – конкурирующих между собой групп, в целом отрабатывающих заказ и представляющих интересы крупного капитала, способного оплатить дорогостоящие выборы. Не случайно в «эталонной демократии» власть стала принадлежать глобальной финансовой элите, когда «…отстаивание прав человека выродилось в отстаивание: интересов меньшинств – против законных прав большинства; алчности эксплуататоров – против прав эксплуатируемых. Защита конкуренции выродилась в защиту произвола монополий и подавление конкурентов под видом «свободной торговли»; защита свободы слова – в свободу исключительно своего слова (вплоть до цензуры и запрета слов оппонентов, под прикрытием обвинений в «экстремизме»). Защита политических прав народа трансформировалась в защиту глобальных интересов американского и израильского государств и твердое убеждение, что легитимность власти в любой стране дает не ее собственный народ, а исключительно администрация США».

И вовсе не случайно, что в том же греческом языке слово «διάβολος» имеет два перевода – «дьявол» и «клевечущий».

Таким образом, семантика демократии – и «эгалитарной», и «эталонной» – это власть «фракций» от «избранных» или «отдельных», которые «разделили». При этом по сути «эталонная демократия» откровенно клевещет.

Сегодняшний мир все плотнее загоняют под управление «отделившихся клеветников». Впрочем, вспоминая апологетов демократии, не зря всплывает термин «Malleus Maleficarum». Тогда же давайте будем честны и начнем говорить не об «изучении» или «совершенствовании» современных демократических институтов власти, а о «практической демонологии»…

Коммунитаризм

(лат. «communita» – единение; commūnis, одного корня с munus – обязанность) – направление в социальной теории, стремящееся к сильному гражданскому обществу, основой которого являются местные сообщества и общественные организации, а не отдельные личности. Сутью теории является поиск гибких форм баланса между правами личности и общества, индивидуальной свободой и социальными обязательствами.

В науку этот термин ввел русский философ Николаем Бердяевым, в русском языке имеет синоним «общинность» или в более высоком смысле «соборность». Сама теория в базовом виде приобрела популярность к концу 20-го века, но в исполнении западных социологов и политиков совершенно не затронула избирательную, денежную системы и отношение к правам собственности. Поэтому здесь следует говорить о «базовом» или «низком коммунитаризме».

Теория «Высокого Коммунитаризма» говорит об отходе от разделяющей общество партийной системы, отказе от кредитных денег в пользу денег с демерреджем и отказе от прав наследования на крупные средства производства в пользу общества.

Семантика коммунитаризма может стать контр-системой семантики «демонократии».

Поэтому, говоря о системе, которая предполагает, что общество наиболее полно осуществляет функцию самоуправления, не поминайте напрасно «имя зла», а говорите о «коммунитарности».

[1] демы были составной частью более крупны территориальных единиц – «фил». Число демов достигало 100, позднее — увеличилось до 174. Согласно реформе Клисфена они были сведены, в 10 фил. Демы имели самоуправление, избирали главу — демарха (греч. δήμαρχος); по демам составлялись списки граждан, вёлся учёт собственности членов демов («демотов», греч. δημότης), набиралось войско, по 50 человек от филы выбирались афинские «буле» (рабочие органы Народных Собраний или, по сути, «парламенты», общим числом в до 500 человек) и «гелиэя» (греч. ἡλιαία), по имени главного судебного места, находившегося на городской площади; народных судей, число которых доходило иногда до 883, называли «дикастами» и «гелиастами»

[2] в принципе, его могли убить, ограбить или захватить в рабство просто обитатели соседнего полиса. Метек не мог самостоятельно выступать стороной в полисном суде, но его интересы в суде по его просьбе за определенную мзду, обязательно представлял тот или иной гражданин на основании т. н. «договора о гостеприимстве»

[3] однокоренное слово «демагогия» (греч. δημ-ᾰγωγία) – досл. руководство народом, преимущ. в неодобр. значении «заискивание у народа» (δ. οὐ πρὸς χρηστοῦ ἐστιν ἀνδρός Arph.; δ. ὅταν τὸν ὄχλον δημαγωγῶσιν οἱ ἐν τῇ ὀλιγαρχίᾳ ὄντες Arst.; κολακεία ὄχλου καὴ δ. Plut.), δημαγωγοῦντες μεταβάλλουσι τέν πολιτείαν Arst. — (олигархи) с помощью демагогических приемов изменяют государственный строй.

«демогиус» (греч. δημόσιος) – глашатай Her. , блюститель порядка, палач Diod.

[4] например «та деогия» (τὰ δημόσια Arst.) – «делить или распределять между собой»

[5] τὸ δ. ἑαυτῷ σημαίνειν Xen. — (Сократ утверждал), что руководит им (некое) божество, божественное начало, бог (τιμᾶν τὸ δ. ἀεί Isocr.) , злой дух, бес (δαιμονίοις θύειν καὴ οὐ θεῷ NT.)

[6] фарисеи, выходцы из «лавочников», провозглашали себя мудрецами, делая упор на толковании «Устной Торы (получившие название «рабби»), не являвшиеся священниками и происходившие из любого сословия (подобно библейским пророкам, которых фарисеи провозглашали своими предшественниками). Саддукеи же отрицали Устную Тору и принимали только Писаную, разъяснять которую могли, по их мнению, только священники. Они, в свою очередь, не признавали фарисеев, а свое учение основывали на трех принципах: Библия («Ветхий завет» или Танах), Храм, духовенство. Разрушение Храма в 70-м году нанесло саддукеям сокрушительный удар, и они практически сошли с исторической сцены. Основой последующего иудаизма стало учение фарисеев