|
www.rusnovosti.ru
А. ОНОШКО: Здравствуйте!
Ю. БУДКИН: Сейчас много самой разной информации о том, как оказывают крымчанам помощь. С вашей точки зрения, на сегодняшний день уже можно говорить о том, что помощь оказывается более-ме6нее планомерно? Понятно, что делать дальше вам, как пострадавшим?
СВЕТЛАНА: Я бы не сказала, что, действительно, ее кто-то оказывает. Мы проезжали мимо палаточного лагеря, картина, какую мы наблюдали, что МЧС у нас просто спокойно отдыхает, лежат, пребывают в спокойствии.
Ю. БУДКИН: Например, вам какую помощь за эти дни оказали?
СВЕТЛАНА: Мы во все эти списки, во все эти инстанции пока в связи с похоронами не обращались. Можно сказать, в принципе, если бы не родственники, помощь бы другую не оказали.
А. ОНОШКО: 10 000 вам уже дали на руки?
СВЕТЛАНА: Нет, нам их не дали. Никто их не предлагал. Нашим друзьям, знакомым, которые проживают в районе Скалы, приезжали с этими деньгами. Но перед этим надо было предварительно написать заявление о том, что они были оповещены об эвакуации в 10:30.
А. ОНОШКО: Вы знаете, есть ли какое-то место централизованное, куда за этой компенсацией можно подойти?
СВЕТЛАНА: Я не знаю, куда обращаться. Только что мы пару часов похоронили отца.
А. ОНОШКО: Нет ли у ваших знакомых фотографий хотя бы или какого-то свидетельства о том, что, действительно, такой лист они подписывали? Потому что официальные власти отказываются, говорят: этого не может быть.
СВЕТЛАНА: Официальные власти всю информацию преподносят совершенно не в таком свете, в котором она, действительно, она есть. Вот недавно выходили в интернет. 170 человека. Это нереальная цифра.
А. ОНОШКО: Погибло больше, вы считаете? Вы на чем основываетесь?
СВЕТЛАНА: Очень много! Мы основываемся на том, что мой брат забирал отца с морга. Он видел реальную ситуацию, он видел, сколько трупов. Он видел, какая проблема купить кров. Он видел все это.
А. ОНОШКО: Сегодня, например, заявки на кладбище местное – 25 могил всего. Относительно это не много. Если вы говорите, что там больше, чем 200 человек было. Сколько, по вашим оценкам, погибло?
СВЕТЛАНА: Около 3 000. Это только в отношении тех, кто нашелся. Хорошо, мой отец в доме. Мы его быстренько нашли. А те, которых выбросило течением, это очень много.
Ю. БУДКИН: Но согласитесь, 160 трупов для маленького города это тоже очень много. И морг будет казаться переполненным.
СВЕТЛАНА: Это нереальная цифра. Это неправда!
Ю. БУДКИН: По поводу того, как много людей к вам приезжают с помощью гуманитарной, волонтеров много. Вы их тоже не видели, не встречали?
СВЕТЛАНА: К нам единственное, кто приезжает, к нам приезжают родственники наши, приезжают с работы отца, с маминой работы. Больше к нам никто не приезжает. К нам приезжал Следственный комитет установить причину смерти.
Ю. БУДКИН: Все-таки были представители официальных структур. Теперь вы планируете куда-то пойти, чтобы задавать вопросы? Как вы надеетесь узнать всю эту информацию? Что делать дальше, как жить?
СВЕТЛАНА: Честно, мое желание- выйти на митинг организовано, собрать всех крымчан, чтобы все вышли. И наши власти во главе с президентом узнали реальную картину нашего бедствия.
А. ОНОШКО: Знаете ли вы, что вам полагается 2 млн. вашей семье?
СВЕТЛАНА: Нет, я не знаю этого. Сейчас об этих деньгах мне говорить очень больно. Я не представляю. Мне больше всего обидно, что наши все родственники звонят, сообщают, что по СМИ говорится, что было официальное оповещение. Наши представители власти утверждают, что все были оповещены. Но не вышли в связи с тем, что не могли расстаться с барахлом! Это неправда! У нас сирена была в городе включена в 4:30, уже когда все было в воде.
Ю. БУДКИН: Стоп! Это важно! Значит, у вас в городе была сирена.
А. ОНОШКО: Только ее включили поздно.
СВЕТЛАНА: Она была включена в 5 утра.
Ю. БУДКИН: До этого сирена не работала?
СВЕТЛАНА: Нет. Почему нам не могли сигнал дать? У нас же есть какие-то службы в городе, которые работают должным образом, которые за это получают деньги, у которых это входит в должностные обязанности – оповещать в случае возникновения чрезвычайных ситуаций. Почему это не было сделано?
Ю. БУДКИН: Вы лишились жилья в результате наводнения?
СВЕТЛАНА: Да, у нас дома лежат холодильники. То, что у нас дома, это полбеды. Самое главное это то, что мы лишились папы.
Ю. БУДКИН: Это понятно. Только что пришло сообщение со ссылкой на главу МЧС, что если кто лишился жилья, то новое жилье будут возводить в другом месте, не в зоне риска чрезвычайной ситуации. Как вы к этому относитесь?
СВЕТЛАНА: Мы жилья не лишились. У нас жилье есть. Но представьте силу волны, когда каменный забор полностью снесен.
А. ОНОШКО: У вас есть мысли о переезде на другое место жительства в связи со всей этой историей?
СВЕТЛАНА: Нет.
Ю. БУДКИН: Но ведь это опасно. Смотрите, 10 лет назад у вас было серьезное наводнение. Теперь вообще кошмар.
А. ОНОШКО: Никто не может объяснить, что происходит. Вам не кажется, что там не безопасно?
СВЕТЛАНА: Самое главное… Я понимаю, что есть риск. Но этот риск присутствует везде. В других местах, где мы будем жить, он тоже будет. Мне просто обидно, слыша такую информацию, что всех оповещали. Вот вчера у нас якобы была распространена такая информация, что была вторая волна. Вы знаете, за сколько минут город опустел? За 40 минут. 40 минут хватило, чтобы все эвакуировались из города.
А. ОНОШКО: Это потому что все напуганы. А если бы, Ткачев говорил на встрече с жителями, что если бы вас предупредили, вы бы вышли в пятницу вечером?
СВЕТЛАНА: Конечно!
А. ОНОШКО: Ближайшая встреча какая-нибудь намечена у вас с руководителями?
СВЕТЛАНА: Ближайшее мероприятие, что я планирую, я сама отпросилась с работы, мне надо помогать маме восстанавливать дом.
Ю. БУДКИН: Еще раз примите наши соболезнования и держитесь, конечно!
| 