Работы Л.Н.Гумилева, одного из наиболее популярных ныне авторов, писавших на исторические темы, далеко не сразу вошли в научный и общественный обиход.
Как известно, судьба автора была нелегкой. Сын Н.Гумилева и А.Ахматовой, он подвергался многолетним репрессиям и поздно получил возможность заниматься наукой. В 1959 г. он участвовал в археологической экспедиции на Нижней Волге и пришел к выводу, что хазарская столица Итиль находилась на месте, оказавшемся впоследствии, в результате изменения ландшафта, затопленным волжской водой. Это наблюдение заставило его, очевидно, задуматься над значением перемен в ландшафте для истории. Второй важной идеей, развитой Гумилевым, была мысль о «превратности», управляющей судьбами народов, о том, что история каждого из них представляет собой колебательное движение – проходит стадии подъема, активности, инерции и спада. Объектом этой эволюции, согласно теории Гумилева, являются «этносы», «коллективы людей», которые противопоставляются «всем другим таким же коллективам». Этнические «стереотипы поведения» поддерживаются «генетической» и «исторической» памятью. «Продолжительность жизни этноса, как правило, одинакова и составляет от момента толчка до полного разрушения около 1500 лет», а «до превращения этноса в реликт около 1200 лет», – указывает Л.Н.Гумилев. Он ссылается при этом на «наблюдения этнологов», но не называет их. О том, что «самый долгий срок государственной жизни народов» составляет 1200 лет, писал К.Леонтьев; число 1500 называл О.Шпенглер, но как время существования «цивилизации»; однако никто из них не был этнологом и не относил этот срок существования к «этносу». Между тем понятию «этноса» Гумилев придает важнейшее значение, резко противопоставляя один этнос другим. Связи между этносами «нарушают течение этногенезов... Идеологические действия одного этноса на неподготовленных неофитов действуют подобно вирусам инфекции, наркотикам, массовому алкоголизму». С этим же связано осуждение Гумилевым межэтнических браков («экзогамии»), которые ведут «к нарушению этнических традиций, ибо мать учит ребенка одним навыкам..., а отец другим». Подобные браки, «будь то в масштабах государства, родового союза или моногамной семьи, следует квалифицировать как легкомыслие, преступное по отношению к потомкам». Впрочем, не всегда соединение этносов представляется Гумилеву столь губительным: иногда оно порождает сложные жизнеспособные системы – суперэтносы.
Этнические системы создаются, согласно Гумилеву, вследствие «пассионарного толчка», совершаемого особыми людьми — «пассионариями», – своеобразными двигателями истории. Критерием нравственности для «пассионариев» и их последователей служит воля и благо этноса. В связи с этим Гумилев отвергал как «глупость» «бессмысленное философствование графа Л.Н.Толстого», который, признавая ход истории закономерным и неотвратимым, судил людей, мнивших себя вершителями истории, по тем же нравственным законам («не делать другому, чего бы не хотели, чтобы нам делали»), как и всех остальных. «Пассионариев», как носителей воли этноса, Гумилев освобождает от нравственного суда, ибо «убийство противника на войне – не преступление, а подвиг», – так же, как и «казнь преступника палачом».
Далеко не однозначно определенное понятие «этноса» вводилось им в жесткие хронологические рамки, и это побуждало автора вносить неожиданные изменения в установившиеся представления о народах и нациях. История греческого народа явно не укладывалась в 1500 лет, и Гумилеву пришлось разделить греков на два различных этноса – эллинский (античный) VIII в. до н. э. – IV в. н. э. и византийский IV – XV в. н. э. Ту же операцию он проделал и над русскими. С начала нашей эры до XIV в. существовал, согласно Гумилеву, славянский (очевидно, восточно-славянский) этнос, а после падения его «пассионарности» возник уже новый, русский этнос. Указан даже точный момент рождения русского этноса – Куликовская битва. «Год рождения 1380» – так и называлась статья Гумилева о русском этносе, опубликованная к 600-летию Куликовской битвы.
До Куликовской битвы между Русью и Золотой Ордой, согласно Гумилеву, не было существенных противоречий; никакого «ордынского ига» на Руси не было. Походы Батыя в 1237-40 гг. были двумя «кампаниями», лишь незначительно уменьшившими «русский военный потенциал»; после них образовалось новое «крупное этническое суперобразование» – славяно-монгольский этнос, «симбиоз» Руси и Орды. |