|
Одна страница
|
 Экзистенциальный кризис России начался в конце XIX века и продолжается до сих пор. В чём суть этого кризиса? В том, что мы перестали понимать, что значит быть русским. "Я русский", — говорил Л.Н. Гумилёв. "Но почему же вы тогда евразиец?" — спрашивали его. Потому что, отвечал Гумилёв, без русских не будет России, а без России изменится физиономия Евразии, а это значит — и всего мира. Мир будет без лица.
|
|
|
|
|
|
 Этот сентябрь ознаменовался скорбной датой: уже два года, как с нами нет выдающегося историка, нашего товарища Александра Владимировича Пыжикова. Издательство "Наше Завтра" почтило его память выпуском новой книги, в основу которой лёг цикл авторских передач на "День ТВ" "Хроники революции", посвящённый столетию событий 1917 года. Предлагаем вниманию читателей беседу, состоявшуюся в ноябре 2017 года. Андрей ФЕФЕЛОВ. Столетие Великого Октября фактически не праздновалось в России.
|
|
|
|
|
|
 О чём не любит вспоминать элита РФ. Все рывки в русской истории происходили, когда страна оказывалась на краю пропасти. Каждый раз Россия выскакивала из смут, когда, казалось бы, шанса уже не было – никакого. Даже после Гражданской войны большевистский режим можно было задавить. Если бы из Европы, где находилось полмиллиона белых, оказали им помощь. Но в то время Большая Система «СССР» оказалась не по зубам Большой Системе «Запад».
|
|
|
|
|
 оргоружием элиты России в условиях кризиса XXI века может быть только одно – единство с народом
Андрей ФЕФЕЛОВ. Первый мой вопрос, Андрей Ильич, к вам, как к историку современности. Речь идёт о некоем ультиматуме, который был поставлен Западом российским олигархам. Мы знаем, что этот ультиматум завершается в феврале. Андрей ФУРСОВ. Здесь прослеживается несколько тенденций, которые идут внахлёст. С одной стороны, это борьба глобальных элит, с национально-региональными,..
|
|
|
|
| |
| |
Одна страница
|
| |
|
|
