|
Оригинал sobolev-sv.livejournal.com 24.08.2020 12:20
Аннотация.
Иван Козак, один из «джентльменов удачи», ведет скучную, как ему самому кажется, жизнь в Париже. Но в один день все меняется: его коллегу убивают, а те, кого он давно числил среди мертвых, наоборот, восстают из праха. Одна из западных ЧВК подрядилась сформировать отряд, укомплектованный из русскоговорящих наемников. В список попадет и «Козак». Наёмник до поры даже не представляет, какие испытания его ждут по дороге в Дамаск…
https://author.today/work/87542
3-я книга цикла "Зашифрованная жизнь".
Свободный доступ к чтению книги онлайн на Автор Тудей. Отрывок из книги.
Два тяжелых, частично бронированных джипа и микроавтобус «Фольксваген» выехали на трассу Damascus Airport Motorway. В голове небольшой колонны следовал микроавтобус, в который забрались двое сотрудников военной разведки САР. За ним джип, за рулем которого Котов. Замыкающим — внедорожник, в котором находились Игорь, а также старший группы и второй охранник.
От комплекса международного аэропорта до центра сирийской столицы, куда лежал их путь, двадцать с хвостиком километров. В мирное время даже не заметили бы, как уже оказались в юго-восточных кварталах сирийской столицы. А теперь приходилось плестись с черепашьей скоростью, притормаживая у блокпостов, объезжая стоящую там и сям на полотне и обочинах бронетехнику сирийской армии и МВД…
Правая задняя дверка джипа, возле которой сидела Анна, закрыта бронежилетом — защита от легкого стрелкового оружия. Слева от нее, на сиденье, расстегнутая сумка, а в ней — два «АКСУ-74У» со складными прикладами и несколько примотанных изолентой попарно запасных рожков. У Игоря наплечная кобура; второй охранник, устроившийся в кресле пассажира, тоже имел при себе носимый ствол.
Анна вставила в ухо микродинамик от плеера. Еще накануне выезда в их совместную с Котовым командировку она закачала на флешку всякого разного — песни местных сирийских исполнителей, какие только смогла добыть, попурри из классических опер, от Вагнера до Верди и Чайковского, британский рок, русские романсы…
Под настроение поставила сингл одной не слишком известной британской группы «The Divine Comedy» [24]. В наушнике после стильного инструментального вступления зазвучал голос Нила Хэннона, чья манера исполнения во многом напоминала ей стиль «Аквариума» и Бориса Гребенщикова:
Daybreak on the motorway to Damascus
A heavenly angel flagged me down and asked
for a ride into town
For God's sake, on the motorway to Damascus…
Небольшая колонна, выписав змейку, объехала поставленные здесь военными «ограничители скорости» в виде четырех бетонных блоков. Вскоре они миновали и второй по счету блокпост, возле которого на обочине, опрокинутая на бок, колесами к шоссе, лежала «барбухайка» со следами пуль на кабине и размалеванных арабской вязью бортах. «Аэропортовское» шоссе совсем недавно едва не было перерезано «оппами»: как раз здесь, где они проезжали, по правую сторону от трассы, а также в юго-восточных пригородах, шли жаркие бои. Сейчас же, судя по тому, что шоссе работает почти в штатном режиме, по тому, что она могла видеть со своего места, и по проникающим в салон звукам, серьезных сил у «крыс» в этом районе нет.
Обстановка, если сравнивать с тем, что они на пару с Котовым видели здесь же, в юго-восточных пригородах столицы, две недели тому назад, была спокойной; сама округа казалась мирной, несмотря на наличие усиленных блокпостов.
Но это была лишь видимость спокойствия, это было обманчивое впечатление.
Уже спустя несколько минут, когда они проезжали хорошо видимые от шоссе кварталы городка Джарамана, фактически — пригорода сирийской столицы, стали слышны звуки артиллерийской канонады: какая-то артбатарея, чьи позиции угадывались по выносящимся далеко вперед дымно-пылевым выбросам, вела огонь по невидимому отсюда, с шоссе, противнику.
********
Следуя за старшим отряда «шабиха», Антонов и трое его сотрудников — двое охранников остались дежурить у лестницы — поднялись на четвертый этаж здания. Пройдя по коридору, они вошли в какое-то помещение, находящееся в торце этого здания. Теперь уже отовсюду, со всех сторон, как показалось Анне, доносились гулкие хлопки, треск выстрелов, отдающиеся эхом в ближних кварталах басовитые очереди крупнокалиберных пулеметов… Все эти звуки здесь намного, намного слышнее, чем когда они были еще внизу. Могло даже показаться, что бой идет совсем рядом, что они находятся в самом эпицентре развернувшегося в городе сражения. Но это было обманчивое впечатление; отчасти это была игра собственного воображения, это был сигнал, даваемый подсознанием — «убирайся отсюда, здесь опасно оставаться…»
В углу, на куске брезента, накрывшись бушлатом, крепко спал какой-то боец — он явно привычен к такого рода звукам. В глухой, без оконных проемов стене проделаны несколько дыр или брешей. Возле одного, большего размера отверстия, поставленный на сварную треногу, стоит пулемет ДШК со свисающей в патронный ящик набитой патронами лентой. У другого отверстия, размерами несколько меньше, расположился — не без комфорта, сидя на стуле — вооруженный биноклем боец.
— Это наши друзья, — войдя в помещение, сказал Фарук. — Они хотят посмотреть на окрестности… Как обстановка, Джамиль? Снайперы не донимают?
— Сегодня снайперы по нам не работают. За весь день в нашу сторону пока вообще не было ни одного выстрела.
— Что происходит возле школы?
Черноволосый парень поднялся со стула. Не без любопытства оглядев визитеров, сказал:
— Примерно час назад «белоголовые» пытались проникнуть в это здание с западной стороны. Но выступили малыми силами, и их легко отбили.
— Значит, это была очередная «разведка боем», — Фарук взял у него бинокль. — Или имитация атаки…
Он повернулся, чтобы передать бинокль старшему той группы, что прибыла на объект. Но в этом не было необходимости: один из сотрудников «Ансара» достал из сумки три чехла с биноклями и раздал своим коллегам.
Антонов уселся на освободившийся стул и стал разглядывать в бинокль через отверстие в стене лежащие впереди городские кварталы. Анна и Игорь расположились по обе стороны от него — здесь тоже имелись в стене отверстия, вполне пригодные для их нынешнего занятия.
Все трое, а также Фарук, расположившийся у бреши пулеметного гнезда, прикипели к окулярам своих биноклей. Анна, стоило ей увидеть знакомые очертания городских кварталов, без труда сориентировалась. Здание офтальмологического центра, на верхнем этаже которого они сейчас находились, расположено в районе площади Кади Аскар. По левую руку лежат кварталы Старого города с узенькими кривыми улочками; хорошо видна восточная стена полуразрушенной Цитадели. Справа, несколько под углом, тянутся постройки районов Сахур и Ханану. Впереди, примерно в километре, видны двух— и трехэтажные коробки, лишенные окон и дверей, зачастую стоящие с развороченной крышей, а также остовы зданий — это и есть городской район Шах Максуд.
— Где находится школа? — негромко спросила она. — Не могу пока найти…
К ней подошел Фарук.
— Видите вьющийся к небу дым, уважаемая Хидайя? Рядом — здание песочного цвета…
Анна еще раньше заметила тянущийся к неприветливому, свинцового оттенка утреннему небу дым, распадающийся на отдельные темные и сизоватые лоскуты, которые ветер гонит в противоположную от них сторону. Теперь, ориентируясь на подсказку, она наконец увидела «Г-образной» формы строение с плоской крышей — действительно, что-то горит — коптит, вернее — с той стороны здания, что смотрит на север.
И еще на одно обстоятельство она обратила внимание, разглядывая через десятикратную оптику лежащие впереди кварталы района Шах Максуд. По внутриквартальным улицам к строениям, соседствующим со школой, выдвигаются, группами и поодиночке, какие-то люди. Туда же, сворачивая с боковых улиц квартала, едут пикапы с тяжелыми пулеметами и несколько «барбухаек», чьи кузова набиты явно не мирным людом…
— А что там горит? — спросила она.
— «Белоголовые», должно быть, подожгли транспорт тех, что засели в школе, — сказал парень, который дежурил на этом НП. — Было несколько выстрелов из гранатометов…
Некоторое время пожаловавшие на НП люди в масках и камуфляже молча разглядывали в бинокли окрестные кварталы. Зрелище, надо сказать, впечатляло. Апокалиптическое зрелище… С севера доносилась густая канонада. Километрах в пяти от них, где-то на северной и северо-восточной окраинах, шел интенсивный бой. В небе сразу в нескольких местах густые клубы дыма. Со стороны шоссе Алеппо-Ракка и радиальных выездов тоже слышна частая пальба. Повсюду видны следы разрушений; хаотически разбросаны остатки городских строений; над древним городом, почти сливаясь с ним, тяжелое, как могильная плита, свинцовое небо.
*****
Антонов поднялся уже привычным путем на наблюдательный пункт, устроенный на верхнем этаже здания, расположенного на краю площади Кади Аскар, почти в самом центре Алеппо.
Увидев среди взрослых на НП Базиля, он потрепал мальчишку по вихрастой голове. Что он может сделать для него, для его отца, для их семьи? Чем может их отблагодарить за оказанную помощь?
Он может пригласить Фарука и Базиля в Москву, может оплатить всей их семье отдых в любой стране по их желанию. Он может, используя деньги фонда, даже приобрести для них жилье в России или другой стране.
Но что-то ему подсказывало, что они — откажутся, что они не захотят никуда уезжать из своей родной страны, из своего города, как бы им трудно сейчас ни жилось.
Единственное, что могут сделать он и другие, кто понимает ситуацию, это всячески поддержать этих людей в их борьбе с тем злом, что обрушилось на них, на их родную страну. В их праведной войне с теми силами, которые глубоко враждебны и России…
"По дороге в Дамаск" (Сирийский патруль), 2013-й.
|
