|
Что происходит? Складывается ощущение, будто вновь проигрывается заезженная пластинка. Снова правящий питерский клан рад обманываться иллюзорным миролюбием Запада, его мнимой готовностью отказаться от расширения на Восток посредством манипулирования марионеточным киевским режимом.
«Гениальные» переговорщики Путина договорились на переговорах с посланцами Трампа в Эр-Рияде о прекращении Россией бомбардировок энергетических объектов Украины, а также выторговали у Вашингтона обещание рассмотреть комплекс мер в рамках недоброй памяти «черноморской инициативы». Большое достижение! Питерцы скрупулезно соблюдают договоренность, несмотря на то что хохлы, науськиваемые Западом, продолжают наносить ущерб нашей энергетической инфраструктуре, а Вашингтон не торопится устранять препятствия, похоронившие первоначальный вариант «черноморской инициативы».
Между тем, договариваясь о прекращении бомбардировок, следовало бы, по крайней мере, обговорить, какие именно энергообъекты не подлежат бомбардировкам, учитывая органически присущее Киеву и натовцам вероломство. Например, к таким объектам относятся АЭС, но отнюдь не тепло или электростанции, электросети и газопроводы.
Что касается «черноморской инициативы», то проблема здесь не ограничивается условиями судоходства и торговли. Как эта инициатива, вообще, соотносится со СВО? Означает ли она согласие питерцев оставить под гнетом бандеровского режима Херсон, Одессу, Николаев?
В любом случае цели специальной военной операции на Украине следовало бы сформулировать более четко. Демилитаризация и денацификация – это не цели, а средства. Конечной целью операции является нормализация обстановки на западных границах РФ, то есть, утверждение такого положения, когда Украина становится в такой же степени «це Россией», как и «це Европой».
Это означает хотя бы то, что я, коренной крымчанин, обосновавшийся более 60 лет назад в Москве, мог бы, как и в домайданный период, проехать в Симферополь через украинскую территорию, пройдя пограничный контроль, свободно общаясь с местными жителями на русском языке, не опасаясь бандеровского террора. Возможно ли это?
Кровавый майдан в Киеве, организованный западными политиками и спецслужбами и породивший ряд необратимых роковых последствий, сделал это невозможным. Атлантисты пошли на это явно потому, что понимали неразрывность судьбы Украины и России. Они понимали, что ментально отделить русского от украинца невозможно, что население двух стран, а также России и Белоруссии связано кровными, языковыми, историческими и культурными связями.
В связи с этим разделить братские народы могла только корысть властвующих после распада СССР в обеих республиках элит, облеченная в псевдопатриотические формы, а также ложно истолкованные правовые нормы суверенитета и независимости. Национализм всегда был проекцией на государственную политику эксплуатации рабского или наемного капиталистического труда как способа корыстного обогащения элит. В свое время понятие "советский народ" свидетельствовало о политике, направленной на искоренение капиталистической эксплуатации, между тем сейчас понятия "украинство" и "россиянство" используются для ее возрождения.
По телеящику мы часто слышим, что Россия пренебрегла идеологической обработкой украинского населения в домайданный период, отдав ее на откуп западным культуртрегерам, и от этого проиграла. Но что могла противопоставить постсоветская РФ Западу в области идеологического противостояния. Любовь к отеческим гробам?! Это не могло сработать, когда в общей истории украинцев и русских искажается и осуждается самый значимый период слитного бытия, взаимопонимания и сотрудничества – советский период.
Постсоветские элиты в обеих республиках выступали единым фронтом в отрицании этого периода. На этих элитах, соперничающих в погоне за благосклонность Запада, лежит ответственность за украинский конфликт в неменьшей степени, чем на странах НАТО. Российской элите приходится теперь защищаться от вторжения агрессивного блока в постсоветское геополитическое пространство, поскольку натовцы игнорируют ее стремление влиться в мировой капитализм на равноправной основе. Да они и не могут признать этого, поскольку сама капиталистическая система зиждется на звериной конкуренции и неравноправии.
Стало быть, постсоветская Россия сама спровоцировала расширение НАТО своей услужливой политикой времен Ельцина и трусливой политикой его преемников, оправдывавшейся высокими дипломатическими соображениями. Их ничему не научил разгром натовцами союзной Югославии, как предтеча навязанного России конфликта с Украиной. Впрочем, их политика проводится из страха перед неумирающим влечением народов постсоветского пространства к возрождению разумных и здоровых правил и обычаев социалистического бытия. Именно этим объясняется практикуемая в постсоветских республиках русофобия, обоснование которой принимает порой карикатурные формы.
Элиты постсоветских республик неизбежно разошлись в оценке советского периода истории с народами своих государств. Потребовалось активное промывание мозгов этим народам, чтобы создать видимость того, что интересы капиталистической олигархии и наемных тружеников, а то и вовсе безработных, совпадают, ибо нет ничего выше любви к Отечеству. Именно к капиталистическому Отечеству, где торжествует союз всадника и лошади, но не к социалистическому Отечеству, где ограничивается частно-корпоративное предпринимательство, подрывающее равноправие и справедливость.
Если это так, то нечего ссылаться на мнимые «пороки» ленинской национальной политики в отношении Украины. Либеральная языковая политика большевиков, индустриализация и повышение международного авторитета союзной республики лишь способствовали укреплению единства, взаимопонимания и сотрудничества народов СССР, росту его могущества. В пределах региона эта политика не без успеха противодействовала ополячиванию и онеменчиванию украинцев, начавшихся со времени существования Центральной рады.
Никаких «подарков» Украине и ущемления прав русскоязычного населения на украинской территории не было. Болтовня об этом служит лишь для того, чтобы обелить истинных виновников русско-украинской трагедии в лице хулителей Советской власти. Политические блуждания, якобы, в поисках минимальной цены возрождения могущества и влияния России обошлись народам России и Украины дорогой ценой и свет в конце тоннеля пока не виден.
Между тем, Трамп торопит. У него 20 апреля исполняется 90 дней пребывания в должности президента и надо отчитаться в успехе обещанной политики быстрого принуждения питерцев к соглашению по Украине, сохраняющему для Запада возможность после некоторой паузы расширяться на Восток. Ведь лишить НАТО этой возможности могла бы только постановка бандеровщины вне закона, а тягаться с ней ставленникам Запада во власти на Украине не под силу. И еще следует прикинуть, не провоцирует ли сам Запад внутреннее бодание антинародных украинских сил умышленно.
Значит, требуется, либо полная зачистка Украины от власти ее уродливого режима, либо сохранение под властью этого режима столь незначительной территории, которая не могла бы использоваться Западом во враждебных целях против России, но позволяла бы западным политикам отчитаться внутри своих стран в успешной «защите» суверенитета и независимости бандеровской Украины. Это потребует жертв и лишений, которые невозможно оценить посредством бухгалтерского расчета, ибо придется кардинально изменить позиционный характер войны на Украине и перейти к крупным войсковым операциям периода ВОВ, таким, например, как ликвидация Никопольского плацдарма или освобождение Одессы.
Чем кардинально отличается ВОВ от СВО? Именно отрицанием оценки вооруженной борьбы коммерческим способом. Нам нужна была одна победа – одна на всех, за ценой которой советские патриоты не стояли. ВОВ явилась в патриотическом сознании большинства населения СССР продолжением Великой Октябрьской социалистической революции. Победа досталась нам именно потому, что Советская власть и народ отвергали деляческий подход к защите завоеваний ВОСР и считали свою свободу условием освобождения всего человечества от угрозы доминирования самой темной силы капитализма – гитлеровского нацизма.
|
