Оригинал "Центр научной политической мысли и идеологии" – rusrand.ru 29 июля 2015
Нина Валентиновна Мозер ─ эксперт Центра научной политической мысли и идеологии
Во всём нам хочется дойти до самой сути
Закон о запрете госзакупок в офшорах, подписанный президентом РФ Владимиром Путиным, должен довести до логического завершения схему борьбы с налоговыми уклонистами. И не только.
Ещё на этапе чтений в Госдуме чиновники обозначили приоритеты документа. С одной стороны, цель законодательной инновации ─ побудить бизнес-сообщество держать активы и платить налоги в собственной стране, а с другой ─ выйти на бенефициаров компаний, получающих госзаказы. Именно второй пункт определил целевую нагрузку законопроекта. В прошлом году в офшорах исчезла [1] пятая часть средств от госзакупок на сумму 1,3 трлн руб. Эти деньги проходили через 280 договоров, зарегистрированных за рубежом.
Анализ договоров показал не радужные перспективы для развития отечественной экономики и констатировал мощную коррупционную составляющую в управление госимуществом. «Мы отслеживаем контракты, которые заключаются с организациями, зарегистрированными в иностранных юрисдикциях. Из 280 проанализированных за последнее время договоров на общую сумму около 1,3 трлн руб. выявлено 50 таких сделок на общую сумму около 272,4 млрд руб. (21%)», ─ в частности сообщила Председатель Счётной палаты РФ Татьяна Голикова. Она также подчеркнула скорую необходимость принятия этого закона. По её словам ─ госзакупки и управление госимуществом наиболее подверженная коррупции сфера. И с этим надо что-то делать. Главное ─ найти ответственное лицо.
ПРАВИЛА ОТБОРА
Итак, участником госзакупок не может стать юридическое лицо, местом регистрации которого является государство, предоставляющее ему налоговые льготы, а также не предусматривающее раскрытие информации при проведении финансовых операций. Кроме того, уклонистам грозит отстранение от участия в государственных тендерах, если комиссия по закупкам выявит, что участник конкурса ─ офшорная компания. Те, которые будут в тренде, должны будут извещать налоговиков о своём участии в капитале компаний, а также декларировать и подтверждать нераспределенную прибыль. Уточним, что закон вступит в силу с 1 января 2016 года. Он должен завершить процесс возвращения работающих денег на родину. Теперь офшорные компании отрезаны от госзакупок, будут обязаны платить налоги, а амнистия капиталов, определив самых жизнеспособных игроков в сообществе крупного бизнеса, пройдёт безболезненно. Так предполагается. А что будет на практике?
Сами предприниматели говорят, что уход в иностранную юрисдикцию или «офшорное поле» для российского бизнеса помогает ему защитить себя от рейдерских захватов и коррумпированных чиновников, а также сохранить высокий уровень доходности, избежав «затратных» налогов. Но при этом есть риск стать заложником в большой политической игре.
Любой бизнес до сих пор может стать мишенью для рейдеров, «отжимающих» бизнес на рынке слияний и поглощений через суды. Поэтому, регистрация компаний, холдингов и активов за пределами России ─ возможность сохранить статус собственника и владельца. А это ─ одна из целей российского бизнеса, которую он поставил, используя офшорные схемы. «Даже на ленивом в некотором смысле Кипре, где рабочий день начинается в десять и заканчивается к обеду, трудно себе представить, что, проснувшись утром, ты обнаружишь свои активы в собственности другого человека» ─ так поясняет вопрос старший партнер юридической фирмы «ЮСТ» Юрий Пилипенко. При этом те, кто запускает этот маховик, не являются проходными фигурами в большой игре участников рынка недружественных слияний и поглощений. Они ставят более масштабные задачи в противовес тем, кто намерен примитивно сорвать денежный куш. Они стремятся править и определять курс на политической арене, но не связывают свою судьбу с Россией, использую её как сырьевую базу для построения концернов. Они ─ это небожители во власти, которые работают вне поля интересов своей страны.В результате, известные попытки борьбы с незаконными доходами и криминальными капиталами носят в России затяжной характер.
ТРЕНД ─ «ТОЧЕЧНАЯ ЗАСТРОЙКА»
Курс на деофшоризацию российской экономики политическое руководство страны объявило два года назад, хотя предупредило олигархов и других держателей средств в загранбанках о грядущем наступлении на офшоры ещё в 2002 году.
На IV съезде Торгово-промышленной палаты Президент РФ Владимир Путин обратился к его делегатам с неожиданной и резонансной речью, в которой предложил бизнесменам внимательно подумать о заграничных гарантиях под их активами и поторопиться с возвратом денег на родину ─ пока ветер без камней. А также уточнил, что в условиях борьбы мирового сообщества против финансирования международного терроризма режимы использования средств в офшорах, где сосредоточены огромные ресурсы российского происхождения, ужесточаться.
«Западные страны заинтересованы в использовании этих средств в собственных интересах и уже давно к ним присматриваются. Вспоминается простая русская мудрость ─ дружба дружбой, а табачок врозь. У нас очень хорошие отношения складываются со многими нашими партнёрами, но западные экономики, которые располагают этими ресурсами российского происхождения, не заинтересованы в их изъятии. Есть все основания полагать, что и дальше будут ужесточаться режимы использования средств, размещённых в офшорных зонах. Я не говорю, что они завтра будут заморожены, но если решения подобного рода с разными вариациями будут приниматься, то, я прошу извинить меня за простоту выражения, замучаетесь пыль глотать, бегая по судам в попытках разморозить эти средства», — пророчески предупредил [2] он. Но его тогда почти никто не услышал.
И вот спустя 13 лет вернуть деньги в страну предложили уже с помощью антиофшорных законопроектов. Руководством к действию стало Послание [3] Президента к Федеральному собранию в декабре 2013 года, в котором он призвал бороться с теневыми уклонистами. «В прошлом году через офшоры или полуофшоры прошли российские товары общей стоимостью $111 млрд ─ это пятая часть всего нашего экспорта. Половина из $50 млрд российских инвестиций в другие страны также пришлась на офшоры. За этими цифрами ─ выводы капиталов, которые должны работать в России, прямые потери бюджета страны», ─ в частности заявил Путин, определив фронт работы. Стратегия выбрана ─ отследить офшорные схемы, найти уклонистов и обложить их налогами. Кроме то, можно ещё и «убить двух зайцев» сразу: не только найти, но и обезоружить. Закон о КИК [4] (контролируемых иностранных компаниях) претерпел несколько редакций и вступил в силу с 1 января этого года. И обозначил задачу ─ с нераспределенной прибыли заморских «дочек» российских компаний и физлиц должны платиться налоги, а также поставил цель ─ пресечь отмывание денег и вывод капитала за границу, где уже давно сосредоточены главные интересы отечественного и во многом независимого бизнеса.
Таким образом, власть стремится не только пополнить дефицит бюджета, но и укрепить рычаги управления страной, ослабленной растущей теневой экономикой. Несмотря на официальный и публичный характер таких заявлений, борьба с офшорами пока не выведена в приоритетное и комплексное направление госполитики, а представляется пока попыткой решения частных вопросов.
Закон о КИК подталкивает бизнес регистрировать активы в России и может дать обратный эффект. Об этом пишет [5] авторитетное издание «Forbes», ссылаясь на анонимный источник в лице миллиардера N. Предприниматель через свой иностранный холдинг владеет крупным пакетом акций европейской публичной компании. По новому закону он должен отчитаться не только по консолидированной информации компании, но и по каждой её «дочке», а эти данные для акционеров закрыты. «Закон не оставил мне выбора, и я вынужден был стать резидентом другой страны. К чему совершенно не стремился», — рассказал изданию предприниматель. Лазейка в законе всё же есть, но только для тех компаний, у которых есть несколько партнёров. Проще говоря, если контролирующий акционер становится нерезидентом, то младшие, могут по-прежнему работать в России. Такой путь уже выбрали акционеры «Альфа-Групп»: главный акционер консорциума может стать налоговым резидентом Великобритании, а остальные партнёры останутся резидентами России.
Решение вопроса по госзакупкам также иллюстрирует точечную законодательную корректровку на правовом поле. Такой универсальный подход даёт возможность части бизнеса спокойно уходить от налогов в офшоры в иностранных юрисдикциях, а также в свободные экономические зоны, выводя, как и прежде, свои капиталы из страны. Логику государства понять трудно. За все годы строительства модели «либеральной рыночной экономики», как её называют некоторые консервативные политики, в стране создавались условия и механизмы выдавливания отечественного бизнеса и его капиталов в иностранные юрисдикции, чаще всего в офшорные. За рубежом он и регистрировался, и кредитовался в западных банках на «дешёвые», но опасные деньги, наращивая долги. Очевидно, что в отношении офшорных зон вопрос контроля с точки зрения стратегической защиты интересов государства не был решён. Яркий пример ─ известное дело (2008 год) горнодобывающего «Мечела»: 80% российского угля уходило в Швейцарскую налоговую гавань по заниженным ценам ─ на 30–50% ниже мировых. Офшор перепродавал сырьё конечному получателю по рыночной цене, а прибыль складывал в карман.
Уровень корпоративного внешнего долга России (с учётом государственных и частных корпораций) ─ почти $600 млрд (по данным ЦБ на 01.01.2015). В прошлом году этот показатель поднялся выше $600 млрд, а годовая выручка от экспорта всех видов сырья опустилась гораздо ниже. Получается, что для возврата кредитов Россия должна отдать западным банкам все свои внешнеэкономические доходы.


Параллельно с этим процессом правительство РФ фрагментарно предпринимало меры по возврату уже выведенного капитала в страну, а также по предупреждению его дальнейшего оттока. Амнистия капиталов в 2007 году позволила легализовать около 28 млрд. руб., а спустя несколько лет активировался очередной этап борьбы с уклонистами. Вернуть деньги на родину пытались и через государственно-аффилированные компании.
Яркая иллюстрация ─ беспрецедентная операция [6] на мировом нефтегазовом рынке в 2013 году, когда российская госкомпания «Роснефть» поглотила частную британскую BP и российский консорциум AAR, выкупив у них ТНК-BP. Нефтегигант провёл масштабную сделку с объёмом более $50 млрд. одновременно на территории нескольких стран, в том числе в офшорах Европы, Карибских островов, а также Кипра, «вычерпнув» из последнего основные нефтяные средства, аккумулированные там для покупки компании. Первое лицо государства напомнило о подвиге отечественного сырьевого гиганта, обращаясь с посланием к Федеральному собранию. «Продажа долей в компании ТНК–BP прошла вне российской юрисдикции, хотя продавцы известны ─ это российские граждане, и покупатель хорошо известен ─ одна из крупнейших российских компаний», ─ в частности подчеркнул Владимир Путин.
Фактически государство приобрело второго мощного акционера. Завершив слияние, Роснефть превратилась в крупнейшую мировую нефтяную компанию. На тот момент аналитики Bloomberg прогнозировали, что по объёму добычи нефти Роснефть опередит ближневосточные страны, кроме Саудовской Аравии, а запасы гиганта могут вдвое превысить резервы американской «Exxon Mobil» ─ крупнейшей мировой частной нефтяной компании.
В 2013 году в разгар Кипрского кризиса появилась идея создать собственные офшорные зоны [7] на Дальнем Востоке. Инициатива исходила от премьер-министра Дмитрия Медведева. «Если нас так везде гоняют, пора вернуться к теме создания собственных офшоров на территории Российской Федерации, в специальных юрисдикциях, где будут специальные налоговые режимы», — в частности заявил он, а также выразил надежду, что наши деньги вернутся с Кипра и Багамских островов. Идею премьера приняли неоднозначно. Экс-министр финансов Алексей Кудрин, который занимался ликвидацией внутренних офшоров в России ещё в «нулевых», отметил, что организация офшоров не может существовать в поле госполитики, написав об этом на своей странице в Twitter. Если они придут на Дальний Восток, то доходов лишатся центральные регионы. Кроме того, зарубежные компании в российские офшоры с Кипра также не зайдут.
«Кипр привлекает не только льготными налогами, но еще английским правом и арбитражем. Ни одна иностранная компания не захочет связываться с нашим басманным правосудием», ─ прокомментировал тогда положение дел Алексей Кудрин. Правда, это было до Кипрсикого кризиса, превратившего островное государство в тонущий корабль. Но принцип «басманного правосудия» был и остаётся актуальным и без опустошённого Кипра: бизнесмены строили свои заграничные холдинги не только ради налоговой оптимизации, но и для спокойного ведения сделок и возможности судиться за пределами России.
Позже премьер уточнил, что, когда говорил об офшоре, то имел в виду специальный режим с низкими налоговыми ставками под Дальневосточные проекты, а предложил идею, «чтобы встряхнуть некоторых наших иностранных партнеров», которые «вольно ведут себя применительно к нашим банкам, нашим компаниям, к деньгам российских граждан».
«Наши зарубежные партнеры, которые обвиняют Кипр в том, что он стал прибежищем для разных денег, в том числе из России, пусть прежде всего свои офшоры позакрывают, ─ пояснил Дмитрий Медведев. ─ Пусть закроют Багамы, Британские Виргинские острова. Они на этом свои деньги зарабатывают, а нам говорят: нет, не смейте ни у себя ничего открывать, и с Кипра валите». В итоге, Курилы и Сахалин не случились. И спустя короткое время на первый план опять вернулась деофшоризация. В 2014 году была объявлена «именно полная» амнистия капиталов. В ежегодном послании к Федеральному собранию Владимир Путин подчеркнул [8], что все, кто хочет прийти в Россию, должны этим воспользоваться. «Если человек легализует свои средства и имущество в России, он получит твёрдые правовые гарантии, что его не будут таскать по различным органам, в том числе и правоохранительным, трясти его там и тут, не спросят об источниках и способах получения капиталов, что он не столкнётся с уголовным или административным преследованием и к нему не будет вопросов со стороны налоговых служб и правоохранительных органов. Давайте это сделаем сейчас, но один раз», ─ сказал он. В июне 2015 года закон о полной амнистии капиталов [9] был подписан.
ТЕНЕВЫЕ УКЛОНИСТЫ
Очевидно, если российская власть не сумеет сократить объём теневой экономики, то будет продолжаться как легальный, так и нелегальный отток капиталов, что подрывает основы государства и угрожает экономической и политической стабильности. Не удивительно, что ей важно знать, кто на самом деле владелец, а кто конечный бенефициар. И, прежде всего, необходимо проводить перерегистрацию крупных и средних офшорных компаний, иначе крупных рычагов управления экономикой у правительства не будет, а всё, на что оно может надеяться ─ это требовать уплаты налогов.
Бизнес же опасается, что информация о бенефициарах нужна российским властям для того, чтобы оказывать на него давление. «Мы исходим не из того, каким образом это узнают, а из того, что будет с компанией и её бенефициаром, если узнают», ─ отмечает Марат Савелов ─ управляющий партнер CONFIDERI Advisory Group. Кроме того, риски отъёма собственности рейдерами могут вырасти многократно, а это отяжелит и без того не лучший инвестиционный климат в стране. А другие эксперты осторожно замечают, что продвигающие «наверх» антиофшорные проекты, хотят взять на мушку не «дочек» компаний, а скорее тех, кто контролирует наши компании через офшорные структуры. А таких в России много, среди них и отряд мастодонтов ─ участников списка Forbes [10], которые владеют активами через холдинговые структуры в разных юрисдикциях. Опасения бизнеса не напрасны. Государственный курс в духе «поймать бенефициара за руку» Владимир Путин, тогда ещё председатель Правительства РФ, впервые озвучил в 2011 году. «Кто хочет хранить где-то за рубежом — пожалуйста. Закон это не запрещает, но вывод через подставные фирмы финансовых ресурсов из отраслевого оборота недопустим», ─ сказал [11] он, подчеркнув, что основная проблема заключается в том, что «за офшором не видно конечного бенефициара».
Энциклопедический пример офшорной модели ─ структура, выстроенная для владения и управления стратегическим аэропортом «Домодедово». Её конечного бенефициара стали искать в 2011 году (после теракта в здании аэропорта), а нашли буквально на днях [12], но имени пока не раскрыли, заметив, что «наконец, нашли собственников «Домодедово», которые «никуда не скрывались» и «были в Москве».
ЧУЖОЙ ОПЫТ
Опыт контроля можно подглядеть у стран, которые придумали и ввели эти правила. США, например, контролируют налогообложение своих резидентов (частных налогоплательщиков и компаний, которые американцы прямо или косвенно контролируют на 10%) через финансовые организации по всему миру, в том числе и через иностранные банки, применяя механизмы FATCA [13] ─ закона о зарубежных счетах в США, который Штаты приняли в 2010 году. «Банк, таким образом, вынужден выступать информирующей стороной, с помощью которой Американская налоговая служба может поймать своих уклонистов, проявления такой политики на практике мы уже видели в случаях Credit Suisse, Wegelin и UBS», ─ поясняет Марат Савелов.
Фактически США создали мощный стратегический механизм защиты своих налоговых доходов и государственных интересов, направленный на предотвращение уклонения от уплаты налогов с доходов, получаемых за пределами Штатов. «Для этого банки, брокеры, инвестфонды и даже некоторые страховщики должны заключить соглашения c Налоговом управлением США и выступать налоговыми агентами по операциям американских налогоплательщиков, ─ пишет Борис Хейфец ─ доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института экономики РАН, профессор Государственного университета управления (в исследовательской работе «Деофшоризация российской экономики: возможности и пределы). ─ В противном случае банкам (с 2014 года) грозит удержание сбора в размере 30% с любых транзакций, проходящих через США, и, что наиболее существенно, закрытие счетов в американских финансовых учреждениях». Принятие FATCA привело к тому, что большинство зарубежных банков отказываются обслуживать таких «сложных» американских клиентов. Несмотря на это, требования FATCA уже обязуются выполнять более 30 развитых и развивающихся стран мира, заключив двухсторонние межправительственные соглашения с Казначейством США, а 32 юрисдикции заявили о присоединении к «списку FATCA». Уточним, что в России порядок применения FATCA регулирует ФЗ №173. Законопроект уже претерпел несколько редакций, но общий знаменатель пока не найден.
В Европе разрабатывается законопроект евро-FATCA [14], аналогичный американскому. «Инициатива европейских властей включает обмен информацией о счетах и реквизитах налогоплательщиков. Но представлять эту информацию будут иностранные налоговые органы, а не иностранные финансовые организации, ─ поясняет зампредседателя Национального совета финансового рынка Александр Наумов (курирует вопросы FATCA). ─ Это отличие европейского варианта FATCA. То есть схема предоставления информации будет такой: от подключившихся в евро-FATCA банков — налоговым органам — затем иностранным налоговым органам». В отличии от американского «регулятора», европейский вариант предусматривает для уклонистов более жёсткие санкции ─ полный запрет на осуществление деятельности на территории Евросоюза. Россия, кстати, рассматривает для себя европейский вариант с подключением к FATCA. Если это произойдёт, то российские налоговики будут автоматически получать данные о счетах россиян, открытых за рубежом, в первую очередь в ЕС, а европейские налоговики ─ данные о своих налогоплательщиках от России.
Создать единый реестр призвала все страны Великобритания и Германия. Власти туманного Альбиона ещё в 2012 году обвинили работающих в Великобритании налоговых уклонистов ─ Facebook, Apple, Amazon, Google и Ebay, а также ряд других ТНК. Поэтому и цель реестра ─ построить такую международную налоговую систему, в которой не было бы потаённых мест, где корпорации могли бы спрятать свои деньги от налоговых служб.
Идея создания единого международного реестра бенефициаров офшорных и подставных фирм во всех странах появилась не так просто. Её связывают с мировым финансовым кризисом, заставивших многие страны искать дополнительный способ пополнения прохудившихся бюджетов, а также решать свои политические проблемы. И меры по борьбе с укрывательством от налогообложения стали хорошим инструментом. Швейцария, которую в узких деловых кругах называют «неприкасаемым сейфом», уже подписала с рядом европейских стран и США соглашения, отменяющие банковскую тайну, Люксембург также теряет статус одного из лидеров финансовых центров Европы. Об успехах в борьбе уклонистами в своё время объявила организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР): в бюджеты разных стран вернулись 14 млрд евро, при этом убыток был колоссальный ─ чуть более 2 трлн евро ежегодных потерь и незадекларированные 15 трлн евро на офшорных счетах.
«ПРАЧЕЧНЫМ» ПУТЕМ
Значительная часть крупных российских частных компаний контролируются холдинговыми центрами, работающих в юрисдикциях, входящих в офшорные финансовые сети. Главной «прачечной» для российских траншев до 2013 года называли Кипр. Это островное государство играло не последнюю роль в легализации подпольных российских капиталов до кризиса. Такой принцип существования за счёт российских резидентов во многом поддерживал его на плаву. По данным международного рейтингового агентства Moody’s, от трети до половины всех островных банковских депозитов имели российские корни. Россияне были основными инвесторы в экономику страны, а, как мы понимаем, такие инвестиции приходили не только с туристами…
Кипрским компаниям в своё время принадлежал горно-металлургический гигант «Металлоинвест», а также «Мегафон» ─ один из крупных операторов связи. Но в 2014 году они вернулись в Россию. Основатель и главный акционер USM Holdings Алишер Усманов перевёл контрольные пакеты акций российским компаниям. А годами ранее, он реструктурировал все свои активы в USM Holdings Ltd., зарегистрированный на Британских Виргинских островах (BVI). В этой офшорной юрисдикции зарегистрировано до 40% всех офшорных компаний в мире. Владимир Потанин ещё недавно владел акциями «Норникеля» через кипрскую компанию Interros International Investment Limited.
В начале 2000-х годов в мире насчитывалось около 50 классических офшоров, а с используемыми с ними в связке другими юрисдикциями ─ более 100. Сегодня офшорных зон [15] ─ не меньше. Фактически мировой офшорный рынок ─ структурный механизм, в котором разворачивается конкуренция за каждого потенциального клиента-налогоплательщика. Конкурирует этот рынок и между собой, создавая более комфортные условия для адаптации выведенных капиталов. А эти процессы тесно связаны с коррупционерами во власти и лоббистскими интересами в тех странах, из которых эти капиталы бегут. Россия ─ не исключение.
Очевидно, что борьба с налоговыми уклонистами в стране проходит не всегда последовательно, что порой «наверх» проводятся вредоносные законы. Власть лихорадочно ищет выход из тупика, куда постепенно направлялась в последние годы. Где будет выход, определит то, какое решение станет приоритетным ─ лечить болезнь или её симптомы.
Ссылки
|