По заявлениям могущественных спецслужб США, их СМИ и ведущих политиков Вашингтона – ими управляют агенты Кремля.
Рассекречено имя одного агента – Дональд Трамп.
А сколько ещё этих агентов Путина на самом деле? Сотни, тысячи, миллионы?
Об этом уже кричат по всему миру, в каждой стране – Кремль тайно управляет и ими тоже.
Путин совершил то, что не смог Сталин со всеми своими ракетами, танками, самолётами, ценой чудовищных усилий поколений советских людей, ценой жизни сотен миллионов жертв. Чего не смог СССР за все годы своего существования.
Кремль – получил контроль над планетой Земля. Без единого выстрела. Без единой капли пролитой крови. Без вложений и СМС.
Теперь Путин может себе позволить любую блажь.
Даже, как это делали в NASA 50 лет назад, в процессе Лунной Миссии – взять, и уволить 700 сотрудников и генерального конструктора!
Если в мире что-то происходит, и вы не понимаете логики происходящего – достаточно запомнить одно – Кремль контролирует планету.
Если сомневаетесь – спросите в США, там вам каждый подтвердит.
Михаил Тойпаник, комментировал Размер имеет значение. Константин Сёмин – АгитПроп 02.11.2019
Елена Черненко , «Коммерсантъ» – kommersant.ru
05.11.2019
Фото: Getty Images
Елена Черненко
«В Вашингтоне помешались на России»
В газете The New York Times на днях было опубликовано письмо бывшего губернатора Калифорнии демократа Джерри Брауна (руководил штатом дважды, в 1975–1983 и 2011–2019 годах), в котором он призывает перестать изолировать и демонизировать Россию. В интервью корреспонденту “Ъ” Елене Черненко известный политик объяснил, почему он выступает за улучшение российско-американских отношений, в то время как большинство его коллег считают эту тему «токсичной».
— Что побуждает вас плыть против течения?
— Отчасти это связано с моим образованием: я получил классическое образование, изучал в том числе историю Древней Греции и Рима и знаю, что ни одна цивилизация не идеальна и не вечна. Я стараюсь всегда смотреть на вещи в широком контексте.
Кроме того, я уже на протяжении многих десятилетий наблюдаю, что отношения США и России то улучшаются, то ухудшаются. В период холодной войны США то считали СССР «империей зла», то подписывали с ним прорывные соглашения. Сейчас мы видим переиздание холодной войны после долгого периода потепления. Мне кажется, так быть не должно. Если в свое время Ричард Никсон смог вместе с супругой полететь в Москву на переговоры, то и сегодняшние американские президенты должны быть в состоянии это сделать.
На мой взгляд, большая часть антироссийской риторики в США связана с двухпартийным противостоянием. Демократам нужны темы, за которые можно уцепиться. Дональд Трамп дал понять, что симпатизирует Владимиру Путину, вот они и пытаются извлечь из этого политические дивиденды, атакуя и того и другого.
Кроме того, действительно было вмешательство России в американские президентские выборы при помощи хакеров. Я это не списываю. Тем не менее угроза ядерной войны сегодня так велика, что нам крайне важно активизировать диалог между Вашингтоном и Москвой. Новые системы вооружений — ядерные, высокоточные, кибер – и так далее — становятся все более мощными и опасными. Это должно стать для нас тревожным звонком.
— Вам кажется, что между РФ и США много общего?
— Сущность России как христианской цивилизации не сильно отличается от сущности США или Европы. С точки зрения истории, культуры и ценностей у нас много общего. Это дает надежду на то, что мы все же найдем общий язык.
Мне кажется, американцами манипулируют игроки, не заинтересованные в том, чтобы мир стал более безопасным, а исходящие лишь из неких собственных интересов. Может быть, это даже и силы за пределами нашей страны.
— Российские официальные лица говорят, что Россия стала жертвой внутриполитической борьбы в США. Вы, получается, с этим согласны?
— Да, очень многое в этом вопросе можно объяснить внутриполитическими факторами. Во внутренней политике США сейчас много очернительства и персональных нападок. Эта политика не очень изящная, так сказать.
В то же время я считаю, что сама Россия могла бы сделать намного больше для улучшения отношений с США. Конечно, и США могли бы сделать больше, но они ничего не делают сейчас. Поэтому России надо быть активнее в этом вопросе.
— Каким образом?
— Ну, я считаю, что, например, в вопросе о возможных нарушениях Россией Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности Москва могла бы изначально быть более конструктивной и пытаться снять озабоченности США.
У нас много взаимных претензий. Но ведь мы живем на одной планете, и у нас куда больше общих тем — от предотвращения войны с задействованием оружия массового уничтожения и борьбы с терроризмом до ответственного отношения к искусственному интеллекту и изменению климата. Сфер, где остро требуется сотрудничество между США и Россией, очень много. Проблемы, конечно, есть, но они куда менее значимы, чем стоящие перед нами вызовы.
— И в России, и в США сейчас выступать за улучшение отношений чревато проблемами: человека сразу записывают либо в шпионы…
— ...либо в простофили.
— Как быть в такой ситуации?
— Надо, во-первых, чтобы за диалог начали высказываться известные личности, а во-вторых, чтобы создавались площадки для диалога. Я помог создать такую площадку в Форт-Россе (исторический парк в Калифорнии, посвященный русской крепости.— “Ъ”) в Сан-Франциско.
— И навлекли на себя критику. Буквально пару недель назад в газете The New York Times вышла публикация[1], автор которой призвал закрыть этот парк, поскольку он финансируется российским бизнесом с целью «создания более мягкого образа России».
— Не только российским бизнесом, но и американским тоже. Мне эта статья в The New York Times показалась настолько уводящей в неправильную сторону, что я даже написал письмо в редакцию[2]. Нам нужно больше таких площадок, как Форт-Росс, а не меньше.
При этом, несмотря на критику, когда Джеймс Мэттис был главой Пентагона, он позвонил мне и попросил сотрудничать с русскими, которые хотели отреставрировать кладбище в Форт-Россе. И я с охотой согласился, потому что в целом видел Форт-Росс и Калифорнию витриной «нетоксичного» диалога с Россией.
— Но вы были единственным, кто ставил перед собой подобные цели. И одним из немногих, кто вообще соглашался общаться с русскими, принимать посла России в США Анатолия Антонова, например.
— Я не знаю, почему так получилось. Пусть это звучит нескромно, но у меня огромный опыт проведения политических кампаний. Я в том или ином формате участвовал в десятках из них. И я очень сильно сомневаюсь, что российский вопрос действительно волнует избирателей. Если вы хотите выиграть выборы, вам надо говорить о рабочих местах, здравоохранении, окружающей среде, грехах вашего оппонента. Это главные темы политических кампаний. Россия и Путин для среднестатистического американца — очень далеко и абстрактно.
— Но американское телевидение только и говорит, что о России и Путине.
— Это лишь в Вашингтоне и на кабельном телевидении. За пределами столицы его мало кто смотрит. Я живу сейчас в глубинке, там людей волнуют их повседневные проблемы. И СМИ обсуждают их, а не Россию.
— Но в Вашингтоне все говорят о России.
— В Вашингтоне помешались на этой теме. И мне кажется, что дискуссия здесь как по сути, так и по практическим последствиям развивается в неправильном направлении.
— При этом Дональд Трамп говорит, что хотел бы улучшить отношения с Россией, но становится только хуже.
— Да, это парадокс. В США еще не было президента, который бы так хорошо отзывался о своем российском коллеге и при котором отношения с Россией так стремительно ухудшались.
Создается впечатление, что чем более позитивные слова Трамп говорит о Путине, тем жестче становится политика Вашингтона по отношению к Москве.
— И что же делать в такой ситуации?
— Надо прилагать все возможные усилия для активизации диалога на всех уровнях. Дума и Конгресс должны встречаться, и не разово, а регулярно. Должно быть более интенсивное взаимодействие военных и разведки. Надо активизировать диалог между предпринимателями, экспертами, представителям культурно-гуманитарной сферы. Надо договориться о том, чтобы в США вновь открылись российские консульства, а в России — американские. Закрыть их было тупым решением.
— Звучит все разумно, но не очень реалистично в нынешних условиях.
— Ситуация может поменяться очень быстро. Вспомните, как было в начале 1980-х, буквально за несколько лет до подписания Договора о РСМД. Рональд Рейган тогда говорил об СССР исключительно как об «империи зла». Никто не верил, что стороны могут договориться о чем-то взаимовыгодном. Но они смогли. Но для этого нужен мощный политический импульс с самого верха, а его сейчас нет.
Елена Черненко
Источник kommersant.ru/doc/4148316
05.11.2019
Ссылки
| 