|
>https://t.me/geostrategrus/3599
ГЕОСТРАТЕГ, [17.05.2024 12:26]
Перспективы Восточного Туркестана
Расположенный на северо-западе Китая Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) плотно вошёл в мировое информационное пространство в 2010-х годах. Рассказы о геноциде уйгуров со стороны Пекина постоянно используются Западом для давления на китайские власти и создание напряжения между ним и Исламским миром. В последние годы, даже для откровенных геополитических романтиков в России стало очевидно, что западная логика в стиле «вы не понимаете, это другое», может быть чрезвычайно гибкой, подвижной и двуличной.
Осознавая это в отношении говоримого про нас самих, многие продолжают опираться на стереотипы в отношении КНДР, Ирана, СУАР и т.д. Рассмотрим, каковы расклады СУАР.
И, да, в 1940-е гг. Восточный Туркестан просился в состав СССР, тогда это было лишним, но дать ему независимость, подобно Монголии, было бы не так и плохо, но с тех пор условия и расклады кардинально изменились…
СУАР / Восточный Туркестан является крупнейшей территориальной единицей Китая и расположен между Средней Азией, Монголией и Тибетом. В культурном, экономическом, историческом и др. понимании эта часть Великой степи, Чагатайского улуса тяготеет к Средней Азии. СУАР может казаться далекой и пустынной территорией только по сравнению с прибрежными провинциями Поднебесной Для сравнения, его площадь составляет 2/3 от Казахстана, а численность даже выше 25 млн. человек против 20 млн. в Казахстане (согласно официальным подсчетам и оценкам).
Южную границу Восточного Туркестана формируют горы высотой более 5 тыс. метров, также горные хребты расположены с других сторон и рассекают пространство по центру. Большая часть остальной территории покрыта пустынями. Пригодными для жизни являются западные районы (вдоль железных дорог и рек), сходные по характеристикам с предгорьями среднеазиатских республик. Местное население состоит из тюркоязычные суннитов, в первую очередь уйгуры (более 11 млн. человек), который наиболее компактно представлены на юго-западе СУАР. Помимо этого, присутствуют другие тюркские народы (казахи, киргизы и др.), дунгане (китайцы-мусульмане) и монгольские народы.
В середине XX в. Китай пытался копировать советский опыт работы с национальными меньшинствами, но довольно быстро от него отказался, столкнувшись с непринятием совместного проживания и даже мягкой интеграции с их стороны. Разница между сухопутной империей (СССР / Россия) и сухопутной державой (Китай) в этом вопросе очень значима. В начале XXI в. национально-религиозный вопрос в СУАР обострился. В регион пришёл исламский фундаментализм, чуждый местным религиозным традициям.
Активно освещаемые и раздуваемые меры в отношении местного населения носят не этнический, а религиозный характер, борьба идёт не с мусульманами, а с последователями салафитских и ваххабистских форм ислама. Именно в их отношении вводятся ограничительные меры (сотни тысяч человек), изоляция, жесткий контроль и ограничения. В отличии от остальных стран, Пекин подходит к вопросу системно, он не просто запрещает эти течение, но и берёт на учет группу риска – адептов и сочувствующих, в отношении склонности которых к радикализму поступают соответствующие сигналы. Оснований для этого достаточно, так среди боевиков ИГИЛ (запрещённая террористическая организация) количество уйгуров очень велико.
На фоне этих рисков Китай усилил процессы интеграции территории, поощряя и направляя в регион переселенцев ханьцев. В отличие от Тибета (требуются поколения для адаптации, проживания и воспроизводства в таком разреженном воздухе / на высоте), никаких сложностей с расселением в Восточном Туркестане нет. Пусть климат резкоконтинентальный и сухой, но регион является крупнейшим в мире местом выращивания хлопка. Переселенцев и их детей в СУАР уже более 9 млн. человек и численность продолжает расти (крупные города на маршруте "запад-восток").
Пекин активно работает над развитием связанности, как с основной частью Китая, так и в отношении транспортных коридоров «запад-восток» в Среднюю Азию. При текущих темпах, ещё 1-1,5 поколения и проблема потенциального сепаратизма была бы решена, как за счет приезжающих ханьцев, так созданием условий для массовой миграции уйгуров на восток, интеграции в китайское общество.
Китай последовательно и системно ломает уйгурское сопротивление, зажимая всё сильнее. Ключевая проблема – нехватка времени. В 2025-2026 гг. будет определён формат противостояния Китая и стран анти-Китая / США. После чего, поверх всех исходов начнётся усиление влияния исламистского фактора, чтобы разжать пружину этно-религиозного гнева. Если Китай откажется от борьбы или проиграет США, то в начале 30-х годов СУАР обретёт "независимость", ханьцев подвергнут геноциду и они будут вынуждены бежать.
Без поддержки центра переселенцы не продержатся долго. Местные более сплочены и пассионарны, к ним очень быстро придёт помощь от единоверцев из Средней Азии, как в виде оружия, так и боевиков, в том числе возвращающихся домой. Уйгуры будут «пятой колонной» внутри китайской территории, даже если ханьцев стало бы в 2-3 раза больше (за оставшееся время не успеют), это бы им не помогло. Отколоть Восточный Туркестан от Китая – стратегическая задача для Запада, так как в этом случае Поднебесная будет лишена значимой части ресурсов, как с этой территории, так и поставок из Средней Азии.
Может сложиться впечатление, что России выгодно отделение СУАР, так как это ослабит Китай в 30-е годы и осложнит его восстановление, но это не так. Независимость Восточного Туркестана превратит его в рассадник проблем, нестабильности и терроризма в подбрюшье России. Исламский мир вклинится на восток, создавая серьезные проблемы и претензии к Китаю, Тибету, Индии, Монголии, защищать границы последней придётся нам. Из имеющихся альтернатив, сохранность подконтрольного Китаю СУАР в виде очага нестабильности, постепенно переформатируемого и ассимилируемого, более выгодно России. Выбор между плохим и очень плохим.
Таким образом, поверх практически всех раскладов, в ближайшие годы Запад и Исламский мир будут разжигать костёр сепаратизма и терроризма в Восточном Туркестане. Понимая опасность, Китай заранее очень жестко начал вычищать основу для тюркского и исламского сепаратизма, усиливая транспортную связанность самого западного региона и поощряя переселение туда ханьцев. Сделано много, это позволит снизить риски, но если в Китае ослабнет и/или произойдёт надлом, то в начале 30-х годов Восточный Туркестан отколется и превратится в тюркоязычное исламистское образование.
Ни о каком взлете, успехе и/или достижении высоких целей речи не будет, наоборот, перспектива стать частью условного Чагатайского улуса / Большого Афганистана будет инерционным, основным сценарием. У Восточного Туркестана нет потенциала для субъектной игры, устойчивости, возможности присоединиться к сильному игроку. Внешним игрокам нужно будет создать проблемы Китаю, сам по себе СУАР особо никому не нужен. В этом случае перспективы Восточного Туркестана – Дикие земли. Если Китай выдержит и устоит в противостоянии с Западом / США, то через 20-30 лет уйгур там будет в несколько раз меньше чем ханьцев, компактное проживание будет разрушено, ни о каком отделении речей не станет. По сути, ближайшие годы станут последним шансом для уйгур на выход из китайской орбиты, пусть и ценой погружения в архаику.
И, да, в случае неудачного антикитайского восстания в СУАР и сохранности целостности страны, Пекину придётся не просто завозить туда ханьцев, но и переселять несколько миллионов уйгур в другие провинции и/или изгонять подозрительных в Среднюю Азию…
|
