ЗАПАД ТОЛКАЕТ РФ В ОБЪЯТИЯ КОММУНИЗМА?
Хочет ли Запад, чтобы Россия вновь коммунизировалась? Вроде не хочет. Должен не хотеть. Многовековая западная пропаганда внедрила в сознание обывателя страх перед коммунизмом на уровне инстинкта. Даже самые «униженные и оскорбленные» американцы, англичане, немцы, французы и т.д. усматривают в коммунизме образ жизни, лишающий их свободы жульничать, бомжевать, пьянствовать и развратничать. Однако, главный мотив – это, конечно, посягательство коммунизма на свободу предпринимательства и «священную корову» - частную собственность, хотя сами буржуи погрели руки на частной собственности феодалов и церкви.
Некоторое время назад я слушал на канале «Соловьев.ру» оценку «состояния умов» граждан ФРГ со стороны натурализованного в этой стране русского. Он сообщил, что эти граждане, особенно, пенсионеры, голосуют за правые партии, лидеры которых, казалось бы, солидарны с нынешним руководством РФ в защите «традиционных ценностей», из-за этого самого страха перед коммунизмом.
Да, им надоели либералы, «зеленые», подвизающиеся душеприказчиками американского империализма, но спасаться от него и мультикультурализма развитием связей с Россией было бы, по их мнению, слишком рискованно. Русский немец делает неутешительный вывод, что с подобными умонастроениями даже приход к власти после очередных выборов правых деятелей в ФРГ и других странах Запада рассчитывать на понимание этими странами пагубности политики вооружения и финансирования укронацистов не приходится.
Жертвовать национальным достоинством, конечно, неприятно, но к этому многие немцы привыкли. Что значит в сравнении с этим утрата личной свободы и ужас «плановой экономики»? Русский немец употребил именно этот термин, а я подумал, что слышал его в какой-то другой телепередаче. Вспомнил: - ба-а, американский т.н. «независимый» журналист Майкл Бом, участвующий во многих ток-шоу на российском телевидении, первейшим аргументом в характеристике антигуманной сущности коммунизма называл эту самую плановую экономику.
В чем выражается эта антигуманность? В запрете частной предпринимательской деятельности, что ведет, по воззрениям буржуазных обывателей, к зажиму свободы и демократии, к тоталитарной власти. Анархия предпочтительнее дисциплины. Антигуманно отсутствие права на тунеядство, ибо свобода должна быть абсолютной во всем. Как утверждала знаменитая Маргарет Тэтчер, если есть право на равенство, то должно быть право на неравенство. Ну а с тунеядством справится дисциплина голода. Совкам, не ведавшим разницы между выбором профессии и выбором социального статуса в профессиональной деятельности, то бишь, свободы предпринимательства, это трудно понять.
Они-то думают, что в государственном секторе больше человеколюбия, чем в частном. Государственный сектор о нем не заботится, там человеколюбие движется по накатанной колее, а вот частный сектор, заботясь о том, чтобы его не регулировало государство, регулирует человеколюбие в зависимости от нормы прибыли. Впрочем, хотя капиталистическое государство, стоящее на страже частных интересов, вынуждено все больше прибегать к регулированию человеколюбия в своем секторе экономики, разумная часть населения все же предпочитает именно этот сектор, а, значит, и плановую экономику.
Большевики решили, что праздность можно победить законом об обязательности труда, при помощи его учета и контроля. Они позволяют государству, корпорациям и отдельным предприятиям рационально использовать природные, экономические и людские ресурсы, учитывать разнообразные потребности общества. Что в этом плохого? Однако, после того как большевики добились победы над безработицей, в конечном счете, это привело к разбуханию штатов предприятий за счет «мертвых душ» и снижению эффективности производства.
Обходится ли без учета и контроля капиталистическая экономика? Не только не обходится, но возводит этот принцип в императив своего существования. Этот принцип стал главным стимулятором развития искусственного интеллекта (ИИ), при помощи которого предприниматель дотошно анализирует спрос и предложение. Большевикам приходится лишь сожалеть о том, что госплан, хотя и был широк по обхвату, но маломощен в контроле и учете конкретных условий развития национальной и мировой экономики.
Но вот с распадом СССР состоялось и крушение Госплана. Его место занял ИИ, обладающий бесспорной объективностью и одинаковым влиянием на всю мировую экономику. Но, увы, на пути безграничной способности ИИ изменить мир на принципах равноправия, свободы и справедливости стоит система частного предпринимательства, отдающая ИИ в частные или корпоративные руки, и то самое сознание, что гнобило плановую экономику. Выходит, что миру и безопасности на Земле, благополучию и счастью человечества угрожает не коммунизм, представляющий собой лишь самый оптимальный способ управления обществом, а западный капитализм, оберегающий свою временную монополию посредством подавления в суверенных от Запада странах, тех же принципов свободного предпринимательства, на которых он сам поднялся.
Под раздачу попадает и Россия. Запад лобызался с ней, пока российский бизнес был слаб и зависим. Чтобы он не окреп до степени, позволяющей встать на равных с капиталистическими корпорациями Запада, США и НАТО одновременно с лобызанием чинили России всякие пакости и подлости. Поощряли сепаратизм автономных республик и терроризм. Мешали налаживанию на постсоветском пространстве взаимопонимания и сотрудничества бывших советских республик на рыночных началах, втягивали в свой нечестивый союз страны Восточной Европы и эти республики.
Когда же, вопреки этим стараниям, РФ нарастила достаточный экономический и военный потенциал для ликвидации пагубных последствий распада СССР и проведения суверенной независимой политики, Запад вообще утратил здравый смысл и сдержанность. Дело дошло до того, что заокеанские стратеги стали провоцировать русофобию в родственно неразделимых с Россией Белоруссии и Украине.
Последняя превратилась западными холуями - украинскими либералами и бандеровскими головорезами - в концлагерь для русскоязычного населения и плацдарм агрессии против нашей страны. Все попытки Кремля доказать Западу родство либеральных душ и договориться об условиях безопасности на постсоветском пространстве не возымели эффекта. Запад оставался непреклонен в стремлении расширяться вплоть до границ с Китаем.
Что оставалось Кремлю делать в подобных условиях? СВО и поворот на Восток явились вынужденными и необходимыми решениями, дающими России шансы на выживание. А на Востоке тон задают государства с коммунистической идеологией. И не надо обманываться на тот счет, что идеология марксизма-ленинизма в этих странах продиктована всего лишь конъюнктурными соображениями на пути в светлое капиталистическое будущее.
Правящие в КНР, КНДР, Социалистической Республике Вьетнам компартии прекрасно понимают, что капитализм не может быть светлым. Это - система подавления слабых сильными, бедных богатыми. Но коммунисты Востока также осознают временное неравенство сил между 500-летним капитализмом, поднаторевшим в способах сохранения своего господства, и чуть вышедшим за 100-летие реальным социализмом.
Они понимают, что переходный период от капитализма к социализму требует от передового строя уживаться с отжившим строем. Они помнят вывод В.И. Ленина, что в НЭПе большевики «нашли ту степень соединения частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения его общим интересам, которая раньше составляла камень преткновения для многих и многих социалистов».
Приспособив НЭП к национальным особенностям и геополитическим реальностям, коммунисты Востока вывели свои страны из всестороннего кризиса, который погубил СССР. Творческий марксизм-ленинизм укоренился в самой ментальности граждан восточных государств, будь они предприниматели или простые трудяги. Понятие «коммунистический предприниматель» стало расхожим в Китае, а демоцентризм, отвечающий передовым методам управления обществом, послужил удачной заменой демократии (анархии) политической и экономической власти, существующей в капиталистических странах Запада.
Прочные отношения РФ и КНР, недавние триумфальные визиты ВВП в КНДР и Вьетнам показали, что коммунистические страны Востока понимают значение СВО для сохранения мира и безопасности на всей Земле и для них самих. Но рассчитывать при этом на свертывание этими странами политики мирного сосуществования с капиталистическим Западом и их прямое вовлечение в войну между РФ и НАТО за Украину вряд ли разумно. Разве Россия готова помочь Китаю освободить Тайвань, а КНДР – Южную Корею прямым участием?! Разве она не подчеркивает свое идеологическое отличие от коммунистических стран и не готова поддерживать западные либеральные «ценности» в отсутствие напряженности в отношениях с Западом?
Однако, поддерживая такую напряженность, Запад, выходит, сам толкает Россию в объятия коммунизма. Как это понимать? Стало быть, коммунизм менее опасен для Запада, чем национально ориентированная капиталистическая Россия? Я думаю, дело не в помрачении антикоммунистического сознания Запада и не в подталкивании им России в объятия коммунизма. Дело в самой объективности процесса перехода от капитализма к социализму, перехода через тернии к звездам. Этот процесс нельзя отменить воплями о крахе коммунизма.
|
